Марк Фруткин - Возвращение Фабрицио

После мучительного восхождения, главными особенностями которого стали бесчисленные передышки и непрерывный поток жалоб Омеро, они оказались перед дверью по левую руку от себя. Отворив ее, Фабрицио увидел огромные башенные колокола — всего семь, беззвучные и массивные, висящие в ряд. Каждый колокол посвящен своему святому. Фабрицио достал из кармана сутаны маленький молоточек, стукнул по очереди по всем семи колоколам и наклонил голову, прислушиваясь. Колокол святой Агаты он ударил второй раз.

— Ре-бемоль мажор. Ты знал, что святая Агата была молодой, красивой и богатой? Благородного происхождения.

— Как герцогиня.

Дон Фабрицио улыбнулся своим мыслям.

— Вот именно. Как герцогиня. — И добавил: — Святая Агата покровительствует литейщикам колоколов, а также исцеляет от бесплодия.

Он снова потянулся и стукнул по колоколу.

— А знал ты, что святая Тереза пережила трансверберацию сердца? — Омеро взглянул на него вопросительно, и он пояснил: — В момент мистического экстаза ее сердце пронзила огненная стрела.

— Наверное, комета упала с неба и проткнула ее.

— Омеро, прошу тебя! Твое воображение отнимает у тебя здравый смысл, сколько бы его у тебя ни было. — Он наклонился за корзиной с едой. — Идем дальше.

Священник и слуга начали последний этап подъема, который привел их на самую вершину башни — на широкую каменную галерею с зубчатым парапетом. Когда они вышли наружу, солнце как раз начинало садиться за горизонт. В небо взвилась ватага скворцов, черная, как облако ядовитого газа.

— Мы пришли. Наконец-то. — Фабрицио опустил корзину на пол.

Омеро, тяжело дыша, принялся рыться в провизии.

Когда пиршество закончилось — слуга все еще сидел, впиваясь зубами в свою половину дыни, — Фабрицио снял ткань с телескопа, взглянул на город, залитый предзакатным светом, и приготовился поднести прибор к глазам. Он помедлил, пристально рассматривая что-то на юге.

— Иди сюда, посмотри.

— А? — Слуга поднялся на ноги, вытирая губы рукавом. — Что?

В южной части неба виднелась коричневатая дымка, облако двигалось к городу.

Священник прищурился:

— Похоже, сирокко дует в эту сторону.

Ветер сирокко, несущий мелкий песок Сахары, налетал на город. Его называли зеркальным, он отражал свет, зрительно приближая далекие предметы.

— Это добрый знак?

— Увидим. — Фабрицио повернулся и направил телескоп на мостовую, у подножия башни. Он видел улицы Кремоны, звездой расходившиеся от главной площади. Город, совсем небольшой, был втиснут в границы окружавшей его стены — дома простые, дома богатые, башни, церкви и шеренга подпирающих друг друга мастерских. Больше ста мастерских принадлежали скрипичным мастерам и создателям других струнных инструментов, которыми славился город. Крохотные и малочисленные островки зелени. За исключением главной площади и улиц, сходящихся к ней, как спицы к оси колеса, городок являл собой беспорядочное переплетение улочек и переулков, смешение каменных и деревянных строений, уподобляясь хаотично пульсирующей живой субстанции. Фабрицио уловил запах древесного дыма из городских труб.

Он снова посмотрел вниз через телескоп.

— Видишь актеров? Похоже, на площади готовят представление.

Омеро выглянул через край, пытаясь преодолеть страх и головокружение.

— Я ничего не вижу. Представление? Когда я шел через площадь, их не было.

Священник протянул Омеро прибор, тот осторожно поднес его к глазам, ахнув, отшатнулся и сунул телескоп обратно в руки Фабрицио:

— Бесовский инструмент! Город вверх дном перевернулся!

— Разумеется. Через зрительную трубу все видится перевернутым. Думаю, это благодаря особым зеркалам. — Фабрицио поднял телескоп и посмотрел вдаль. — Per Dio [3] Клянусь Богом (ит.). кажется, я могу заглянуть в бесконечность!

Он оглядел город и обратился к горизонту, направив телескоп в сторону далекой реки По.

— Ой, смотри, Омеро, тутовые деревья у реки. Напоминают мне о детстве, что я провел, собирая шелкопрядов… А это что?

Фабрицио увидел, что вдоль реки мчатся два всадника на белой лошади. Их нагоняла дюжина солдат, также верхом, и карета, вздымающая клубы пыли. Отражение вереницы лошадей и кареты, перевернутое в реке, через телескоп виделось в нормальном положении.

Фабрицио наблюдал, как двое всадников спешивались. Мужчина с нежностью и почтением помог девушке сойти с лошади. Несмотря на расстояние, через стекло все виделось невероятно отчетливо, можно было различить даже капли пота на конских боках. Внезапно появились солдаты и соскочили с лошадей. Мужчина упал на колени, подкатила карета, из нее вышла пожилая женщина — происходящее казалось сценой из оперы. Затем все исчезло в потоке света.