Дмитрий Колосов - Император вынимает меч

Богачи добровольно несли в храм Сатурна [39] В храме Сатурна хранилась городская казна. мешки с серебром и дорогую посуду, те, кто не имел звонкой монеты, отписывали в казну наделы, купцы передавали товары и выручку государству, жены и юные девы жертвовали во имя спасения родины свои украшения. Вскоре казна была наполнена, новые легионы надежно прикрыли город, распущенность и другие пороки исчезли, словно выжженная огнем чумная язва.

Марцелл прибыл в город как раз в тот день, когда на форуме пороли некоего Кантилия. Он был писцом при великом понтифике и соблазнил сразу двух весталок. Нарушивших обет девиц живьем зарыли в землю, а Кантилия забил до смерти сам великий понтифик.

— Хорошо! — одобрил Марцелл. — Я вижу, Рим созрел для серьезной войны! — Марцелл был невысокого мнения о своих предшественниках, но с похвалой отозвался о Ганнибале. — Наконец-то нашелся тот, кто научил нас с уважением относиться к врагу!

Принеся положенные жертвы, Марцелл отправился к войску, собранному в Касилине. К тому времени Ганнибал покинул Капую и отправился к Ноле, где чернь готова была перейти на сторону карфагенян. Перед Марцеллом встал нелегкий выбор. Рискованно было вести еще не оправившуюся от катастрофы под Каннами армию к городу, где могла ждать засада. Но и предоставить Нолу собственной судьбе полководец не мог, ибо в этом случае на сторону Ганнибала перешли бы еще многие италийские города, и Рим рисковал остаться вообще без союзников.

— Да будет на все воля богов!

Стремительным маневром Марцелл занял Нолу, опередив Ганнибала. Тот не решился штурмовать хорошо укрепленный город и ушел к Неаполю, к которому уже подступал прежде. Но в Неаполе уже сидел римский гарнизон. Раздосадованный, Ганнибал повернул к Нуцерии. Этот город после осады и несколько приступов карфагеняне взяли, но Нуцерия — не ровня ни Неаполю, ни Ноле, да и сама победа была столь неубедительна, что Пуниец в гневе приказал перебить местных жителей.

Нет, это не было победой, и Ганнибал вновь повернул к Ноле. Ноланский плебс желал сбросить римскую власть — это означало и избавление от собственного сената с соответствующим переделом имущества, столь любым сердцу черни. Ганнибал установил связь с недовольными, те обещали помощь.

Но Марцелл, в свою очередь, не дремал. Сначала он добрым отношением склонил на свою сторону самого видного, явного сторонника карфагенян некоего Луция Бантия, который отважно бился под Каннами в рядах римских союзников, весь израненный был подобран и вылечен карфагенянами, а потом и отправлен с дарами домой. После такого к себе отношения Бантий не мог не стать союзником карфагенян. Он был столь популярен, что устранить его мечом или тюрьмой Марцелл не мог. Тогда римский полководец решил выбить клин клином. Бантий был обласкан, получив в подарок деньги и лучшего из коней Марцелла, и с тех пор верой и правдой служил римлянам.

Однако чернь волновалась. Шпионы доносили Марцеллу о готовящемся перевороте. Бунт был не столь опасен сам по себе, но он мог помочь Ганнибалу овладеть городом.

— Я не уверен, что мы сумеем отразить сразу два удара — и в грудь, и в спину, — сказал Марцелл. — А посему, следует сделать так, чтобы эти удары нам нанесли по очереди, причем первый я хочу получить в грудь.

Ганнибал получил ложную весть, что римляне вот-вот уйдут из города. Наутро карфагеняне пошли на приступ. Стены Нолы были безлюдны, так что можно было решить, что Марцелл и впрямь ушел. Но как только передовые отряды пунийцев приблизились к воротам, из них высыпали воины. Не ожидавшие такого поворота событий карфагеняне побежали. Потери их были невелики, но Марцелл ликовал, ибо эта была первая его победа над карфагенянами, это была первая победа римлян после Канн.

Ганнибал отошел к Касилину, но не смог взять и этот город. Наступали холода, и Пуниец увел свою армию в Капую. По весне ему предстояло все начинать сначала.

— Нола устояла! — доложил Марцелл.

Рим устоял!..