Азиза Джафарзаде - Баку - 1501

- Что вы хотели, братец?

- Девушка, не дашь ли мне глотка воды?

Встревоженное сердце успокоилось, красавица справилась с волнением, улыбнулась:

- Почему же не дам?

Вернулась к колодцу, наполнила из ведра узорчатый медный ковшик и поднесла принцу:

- Пожалуйста, пейте на здоровье.

- Большое спасибо!

Гази-бек выпил и по всему телу разлилась прохлада:

- Какая чудесная вода! Будто и не колодезная, а родниковая,

- Верно, в этих местах нет колодца, равного нашему. Мой покойный отец продолбил скалу на большую глубину, оттого вода идет и пресная, и холодная.

"Говори - как сладок твой язык! Говори - какая ты смелая девушка!" думал про себя принц. Ему очень хотелось узнать ее имя, но - не решился спросить.

- Чей это дом? - поинтересовался он.

- Наш. Дедушкин.

- Как зовут твоего дедушку?

- Ших Кеблали.

- Где он?

- В пире. Ждет паломников.

- Так вы паломников принимаете?

- Конечно. Как и все наше село.

- Тогда, может быть, и для нас чай приготовишь?

- Почему не приготовлю! Сколько вас?

- Двое. Дружок мой к морю спустился, сейчас придет.

- Тогда я пошлю за дедушкой?

- Посылай!

Принц вышел за калитку. Оставаться дольше он не мог. Но, отойдя на несколько шагов, остановился: девушка, взобравшись на забор, звала кого-то из соседнего двора:

- Тетя Хейранса, ай, тетя Хейранса!

- Что тебе, Бибиханым?

"Значит, ее зовут Бибиханым. Родилась, видно, после обетов, подношений на Биби-Эйбате, потому и назвали так. Нет, отныне твое имя будет Султаным-ханым. Ты станешь моей царицей, моим султаном, иначе этот просторный мир будет тесным для меня, иначе я не смогу жить в нем", - думал принц.

-... Тетя Хейранса, ради аллаха, пошли Агадаи в пир, пусть сбегает, найдет моего дедушку. Предупредит пусть его: к нам гости приехали.

- Хорошо, дочка, только, где мне этого сорванца найти?! Эй, Агадаи, Агадаи-и-и! Где ты, паршивец, а ну-ка, скорей иди домо-ой-ой...

Принц спустился к берегу, где стояли стреноженные Салехом кони. Молодой надим уже искупался и теперь отдыхал на прибрежном песке. Увидев Гази-бека, вскочил, заулыбался, склонился в низком поклоне:

- Что нашел, что увидел, мой дорогой принц?

- Самую драгоценную на свете жемчужину! Такой мне еще в жизни видеть не приходилось...

- Жемчужина? В этих развалинах?

- Так в развалинах-то, говорят, и находят самые драгоценные сокровища!

- И на нем, свернувшись, дремлет змея?

- Этого я еще не знаю. Но моя жемчужина - такая гурия в саду Ирем, подобные которой встречаются лишь в сказках.

Салех подумал было, что Гази-бек его разыгрывает. Он улыбнулся, с губ его уже готова была сорваться шутка... Но увидел глаза принца - и запнулся.

- Это правда, принц?

- Я не шучу, Салех, и ты будь осторожен! Если с уст твоих слетит хоть одна неуместная шутка - пеняй на себя.

Салех не на шутку испугался. "О, аллах, что он такое говорит?! Мало ему дворцовых красавиц! - подумал он. - Если его отец узнает об этом, он в мою шкуру соломы набьет".

- Встань, оденься, почисть коней. Я тоже окунусь разок, чтоб время растянуть. А потом пойдем к ним в гости.

- А, это другое дело...

- Я сказал тебе - не забывайся! Мы паломники. А они - семья шиха, принимающая паломников. И все.

... Когда они приблизились к маленькому домику, ших Кеблали уже ждал их, нетерпеливо переминаясь перед воротами: видно, давно не заглядывали сюда паломники. Старик сердечно встретил молодых людей, хотя и удивился: что-то не похожи они на настоящих паломников.

- Да будет принято ваше моление! Да поможет пир всем вашим намерениям исполниться!

- Да услышит тебя аллах!

Под тутовым деревом во дворе уже был расстелен серый палас. На нем белоснежная скатерть с набором чайной посуды, дымящимся чайником, сушеным инжиром, тутом, дошабом, инжирным джемом, виноградом, разными сладостями. Здесь же лежали сыр, масло, соль, свежий тендырный чурек и только что сорванная с грядок зелень.

Бибиханым пожарила яичницу, разлила чай и поставила полные чашки перед молодыми людьми и стариком. Она подавала чай, а принц думал: "Неси, неси эту живую воду, мой ангел! Чай с корицей, который я раньше терпеть не мог, теперь будет мне казаться вкуснее самого изысканного вина во дворце".

Девушка села в отдалении, предупредив шиха:

- Дедушка, я заворачиваю для гостей четыре-пять ниток долмы. Вода уже кипит.

- Вот молодец, дочка! Долма сейчас - из самых первых, нежнейших листиков. Тогда мы со сладким не будем торопиться, - обернулся он к молодым людям.