Алексей Зубков - Плохая война

— Только не бросай меня здесь, — Марта опустилась на колени и сжала руку любимого, — я понимаю, что благородным господам положено жениться на благородных дамах. Но ты ведь сам знаешь, в ваших кругах не принято быть верным одной только супруге.

— Нууу… В общем да… Но мама устроила отцу такой скандал, когда заподозрила его в интриге с баронессой как-её-там…

— Но она же не устраивала ему скандалы из-за каждой горничной или крестьянки, правда?

— Не совсем. И потом, Шарлотта вовсе не похожа на мою маму. К тому же, у нее более высокое положение в обществе, чем у меня.

— Милый…

— Не пойми меня неправильно, — Максимилиан нежно погладил Марту по щеке и оставил руку у нее на плече, — я не хочу тебя потерять, но Шарлотту я тоже не хочу потерять.

— Ты всего-навсего "не хочешь меня потерять"? — Марта стряхнула руку с плеча и встала.

— Иди ко мне, — Макс, не вставая со стула, обнял её чуть ниже талии и прижал к себе, — я обещаю, что не оставлю тебя одну.

Такой свадьбы городок у горной реки ещё не видел. Вроде бы, всё, что должно быть на свадьбе, было на месте, но как-то оно всё было не так, как принято. Например, невеста была и знатнее, и богаче, и старше жениха. Жених при этом вовсе не выглядел жалким подкаблучником, вступающим в брак ради золота или титула. Наоборот, он производил впечатление на редкость уверенного в себе мужчины, берущего эту женщину не просто в жёны, а в полную свою собственность. Ходили слухи, что из Швайнштадта он увезет не только новую жену, но и новую любовницу, правда никто не мог точно сказать, кому же из местных девиц улыбнулась подобная сомнительная удача.

В числе почётных гостей в первых рядах на венчании стояли те, кто ещё позавчера с немалым удовольствием убил бы жениха и изнасиловал невесту. Например, вон тот хмурый мужик со сломанной челюстью, или вот этот, с рукой на перевязи.

Священник, благословляющий молодых, вызывал у местных жителей неосознанный страх. Больше, чем швейцарцев, которых мирные бюргеры считали сумасшедшими, они боялись только человека, который, не имея ни должности, ни денег, мог одним только словом направить этих железных людей по пути, ведущему прямо к смерти. Безумный Патер был подобен Крысолову из Гаммельна, а горожане — крысам, испуганно вздрагивающим, едва рука Крысолова протянется к волшебной дудочке.

Не нравились жителям Швайнштадта и возложенные на них расходы на свадьбу. Но авторитет бургомистра был бесспорен, а его слово было законом, который не обсуждается. За два дня Иоганн Вурст сделал два чуда — спас город как минимум от разграбления и вырвал каким-то непостижимым образом подпись ещё не состоявшегося сюзерена на прошении о городских вольностях. Скрипя зубами, как не успевшие убежать, так и успевшие вернуться горожане вытащили из глубоких тайников последние талеры для того, чтобы эта свадьба состоялась.

Во второй половине дня прибыл посланник с ответом на письмо о помощи.

"Продержитесь ещё пару дней, а потом потяните время переговорами о сдаче города и отступайте по левенбургской дороге".

За золотой талер от Максимилиана курьер рассказал важную новость, о которой в письме не было ни слова. Барон Фердинанд фон Нидерклаузиц скоропостижно скончался два дня назад.

За ещё пять талеров от Шарлотты он добавил, что покойный был отравлен, но это большой секрет, который стратеги единогласно решили скрыть от общественности и наследников.

За совершенно бесплатную улыбку от Марты курьер добавил, что его милости, то есть светлости, было бы вредно для здоровья появляться в пределах досягаемости командования.

— Боюсь, что я Вас не обрадую, Ваша светлость — осторожно начал беседу Бык.

Макс удивленно посмотрел на него.

— Так уж получилось, что я должен Вас предупредить. Пару месяцев назад Ваши враги наняли наших соседей из кантона Ури. Мы, швейцарцы, очень неохотно сражаемся против своих земляков.

— Видите ли — грустно произнес юноша — теперь я и сам не уверен, что воюю на правильной стороне.

На следующее утро армия покинула городок. Возглавлял швейцарцев, маршировавших, как всегда, налегке, непривычный к верховой езде Бык на коне Полпаттона — положение обязывало. Еще положение обязало его надеть что-нибудь поприличнее почти белой поварской куртки, например, черно-красный флэтрок покойного фон Хансберга, сильно ушитый по длине.

Вместе с армией Швайнштадт покидает и графиня де Круа. Скромный, но очень своевременный свадебный подарок нового графа молодой жене — четыре лучшие упряжные лошади, которых удалось достать в Швайнштадте. Если бы Шарлотта считала нужным запоминать своих лошадей, она бы легко опознала трех, вернувшихся в родную упряжку. Казну, которую Йорг спрятал перед смертью, так и не нашли (следующие поколения швайнштадцев разберут башню до основания).