Алексей Зубков - Плохая война

Карло проснулся не с первыми и не со вторыми лучами солнца. Вчера он честно отсидел у бойницы свою смену, потом позвал Марио, получил ответ "сейчас иду" и, понадеявшись на совесть и здравый смысл соотечественника, прилег прямо на полу, укрылся плащом и уснул. Проснувшись, немало удивился тишине в башне и в городе и спустился узнать, не прошла ли ночью очень тихая решающая битва.

Первой по пути вниз была комната, в которую вечером уходил хуренвайбель со служанкой графини. Из-за двери ни звука. Старик, скорее всего, встает раньше, чем солнце, а девчонке положено подавать госпоже завтрак в постель. На всякий случай Карло осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Потом протер сонные глаза и бросился вниз по лестнице.

Рыцарь, за последние пару дней отправивший к Всевышнему не один десяток швейцарских душ, стоял на коленях у кровати своего старого учителя. По лицу молодого воина текли слезы.

Вот теперь наверняка сбудется любимое пророчество старого пессимиста. Что же, он давно предупреждал. Остается помолиться и одеваться к бою.

— Где мои доспехи?

— Йорг вечером повесил все на стойку в углу.

— Это? — Максимилиан подошел к стойке, — нет, это я не надену.

Вечером было не до того, а теперь он в первый раз увидел, что можно сделать с первоклассными рыцарскими доспехами, если с утра до вечера бить по ним тяжелыми и острыми предметами и расстреливать их пулями и стрелами. Вся лицевая часть шлема была смята, он с трудом снова налез бы на голову. Кирасу не пробили насквозь ни пули, ни стрелы, но около двух больших вмятин металл опасно потрескался. На латных руках вмятины и царапины покрывали все видимые места. Пятна запекшейся крови закрыли почти всю поверхность металла.

— Это я не надену, лучше уж выйду совсем без доспеха. Все равно умирать.

Макс бросил взгляд на свою армию — двух арбалетчиков и Марту с аркебузой — и поднял глаза к потолку.

— Господи, ничего не прошу, пошли мне только ангела Твоего, чтобы он прикрыл мне спину в последнем бою!

В дверь постучали. Гарнизон башни удивленно переглянулся. Первой сообразила Марта.

— Швейцарцы никогда не стучатся перед штурмом, значит это Ваш ангел, Ваша милость. Карло, открой, пожалуйста.

Вместо ангела на пороге стоял бургомистр Иоганн Вурст.

— Рад Вас видеть, Ваша милость, в добром здравии. Как самочувствие её светлости графини де Круа?

Макс снова посмотрел вверх, выражение его лица сменилось с обреченного на несколько более жизнерадостное.

— Господи, если ты шутишь, значит не все так плохо?

— …итак, господа, подведем итоги. Наниматель швейцарцев мертв, до настоящего момента он со швейцарцами расплатился, и они свободны от всяких обязательств. При этом так уж получилось, что Швайнрейн из-за плотины вышел из берегов и затопил их лагерь, так что теперь у них есть острая необходимость в деньгах и во всем прочем, что необходимо солдату кроме доспехов и оружия. Сами понимаете, вернуться домой, едва начав поход, будучи беднее, чем до отправления, как-то неприлично и даже, я бы сказал, смешно. Кроме того, вернуться той дорогой, которая сейчас затоплена, они не могут. Если они решат возвращаться домой, им придется делать крюк через Левенбург, будучи уже не честными солдатами на службе у благородного кондотьера, а негодяями-разбойниками, в связи с чем могут возникнуть ситуации, когда им придется вступить в вооруженный конфликт. Бесплатно. Поэтому они бы не стали возражать, если бы им предложили работу по специальности. Лично к Вам, Ваша милость, у них никаких претензий нет. Вы, конечно, можете отклонить их предложение, тогда им придется задержаться на какое-то время здесь, чтобы, пограбив наш скромный городок, вернуться на родину хотя бы не с пустыми руками. В этом случае я не в силах удержать швейцарцев от ещё одного штурма резиденции де Круа.

— Теперь я понимаю легенду, которую отец рассказывал про древнего царя Пирра — задумчиво протянул Максимилиан — получается, что ему очень повезло войти в историю после такой победы. Хорошо, а если мы решим их нанять, то сколько это будет стоить?

— Они хотят аванс за месяц. В сумме это чуть больше четырех тысяч талеров. Долговые расписки их не устроят и никакие заложники тоже.

— Где же я столько возьму!

— Город мог бы одолжить некоторую сумму. Видите ли, наиболее богатые граждане, в том числе ломбардский меняла, покинули город перед битвой. Насколько я понимаю, какая-то часть казны у Вас не могла не остаться?