Аркадий Ваксберг - ИЗ АДА В РАЙ И ОБРАТНО

Трудно поверить, но документы свидетельствуют с непреложностью: 17 августа 1942 года, когда немецкие войска подходили к Сталинграду, когда разворачивалась судьбоносная битва на Волге, неясный финал которой мог привести вообще к крушению режима, Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) не нашло ничего более актуального, как обратиться к секретарям ЦК Маленкову, Щербакову и Андрееву с докладной запиской о том, что «во главе учреждений русского искусства оказались не русские люди (преимущественно евреи)»[8]. Перечислялись ведущие должности в Большом театре, в Московской и Лениградской консерваториях, в Московской филармонии, в отделах искусств центральных газет, – должности, занятые евреями, которые «вытеснили талантливых русских исполнителей», а заодно, как с очевидностью вытекало из докладной, и талантливых русских критиков, талантливых русских педагогов, талантливых русских журналистов… Среди тех, кто «вытеснил», допустив «непозволительную засоренность евреями русской культуры», оказались всемирно известные музыканты, часть которых состояла к тому же в членах Еврейского Антифашистского Комитета: Давид Ойстрах, Эмиль и Елизавета Гилельс, Яков Зак и другие[9].

Аналогичных документов, касающихся «еврейского засилья» в различных сферах гуманитарной науки (именно гуманитарной: на физику, химию или математику ревнители этнической чистоты посягать пока что не смели) и в искусстве, пренебрежения «русскими национальными интересами» и т. п., в архиве хранится немало, и все они относятся к тому же периоду[10]. Совершенно очевидно, что такая фронтальная атака на «еврейское присутствие» в самых разных сферах культуры, причем с аналогичными формулировками – о «преобладании» евреев над русскими, – не могла возникнуть спонтанно. Ее не могли начать по своей инициативе сотрудники ЦК среднего уровня и докладывать об этом сразу нескольким секретарям ЦК, отлично сознавая (ведь все они были опытными аппаратчиками), что о таком документе адресаты непременно доложат самому Сталину – хотя бы уже потому, что речь шла о главном, любимом вождем, кремлевском театре и о всемирно известных музыкантах, обласканных им лично. Поэтому решиться на столь дерзкий шаг, находившийся в кричащем противоречии с официальной советской идеологией, партийные чиновники могли лишь в том случае, если имели на то специальный заказ.

По существовавшей тогда партийной иерархии и аппаратной практике он мог исходить только от самого Сталина. Никто другой по своему личному почину пойти на него не мог, если не был, разумеется, самоубийцей. Этот документ явно не дошел до доктора Геббельса, иначе он не преминул бы его использовать, и мы давно узнали бы о его существовании. Фактически кремлевские аппаратчики, хоть и в не подлежавших оглашению секретных документах, подтвердили то самое, о чем трубила каждый день нацистская пропаганда: евреи душат русскую национальную культуру, они захватили все «тепленькие» места.

Новая кадровая политика Сталина очень быстро стала достоянием гласности. И как бы она могла таковой не стать, если – то по мотивам «преклонного возраста», то «по болезни», то «в связи с переходом на другую работу», а то и вовсе «по целесообразности» – один за другим вдруг начали покидать различные должностные посты «лица еврейской национальности», а разговоры о том, что евреям нет места в административных структурах, стали вестись практически в открытую. Еще совсем недавно за этим следовало бы исключение из партии, а то и суд по обвинению в разжигании национальной розни, теперь же не просто сходило с рук, а стало нормой жизни.

Борьба с еврейским засильем началась в сфере культуры – на науку и производство Сталин в условиях войны пока еще посягнуть не мог. Но вскоре очередь дойдет и до них.

Всякое упоминание об уничтожении нацистами евреев вообще исчезло не только из ежедневной прессы, но и из пропагандистских брошюр, из лекций, которые читались в массовых аудиториях партийными агитаторами, посвященных теме борьбы с нацизмом. Не случайно, скорее всего, и то, что термин «нацизм» в лексиконе советских газетчиков и пропагандистов вообще не существовал – его заменял более общий, не имевший точной дефиниции, термин «фашизм», который просто стал синонимом термина «противник»: Сталин воевал не против воплощенной в кровавые дела гитлеровской идеологии, а против гитлеровской Германии, напавшей на Советский Союз. Если все же сквозь зубы упоминалось о «наличии жертв среди еврейского населения», то тут же добавлялось, что «мировой сионизм» и «буржуазные еврейские организации» сотрудничают с фашистами и помогают им в истреблении своих собратьев[11].