Аркадий Ваксберг - ИЗ АДА В РАЙ И ОБРАТНО

Любопытна одна закономерность, которую обычно упускают из виду специалисты, изучающие этот период русской истории.

Немалая часть молодежи из русских дворянских, аристократических, богатых семейств порывала со своей средой и уходила в революцию – в поисках осмысленной жизни, преисполненная искренним стремлением восстановить попранную справедливость. Среди будущих знаменитых коммунистов немало выходцев из русских профессорских, генеральских, даже графских и княжеских семей. Ничего подобного не было в еврейских семьях, сумевших достигнуть высокого социального статуса и преодолевших воздвигнутые перед ними барьеры: ставших профессорами, врачами, инженерами, адвокатами, финансовыми магнатами…

Русские евреи, ушедшие в революцию в начале века, – все недоучки (не по своей, конечно, вине), все озлобленные на несправедливость властей и законов, все уязвленные и ущемленные, сублимировавшие своей революционной активностью то, чего недополучили из-за дискриминационных условий своего существования. Когда потом – и сразу после переворота, и во время гражданской войны, и затем еще многие десятилетия, вплоть до наших дней, – их будут упрекать за «чрезмерность» еврейского присутствия в революционной среде, мало кто возьмет в расчет те глубинные причины, которые привели их в ряды бунтовщиков. Ополчившиеся на еврейство русские антисемиты – самые злобные из всех антисемитов, которых вообще-то хватало и хватает в других странах, – они ведь сами вскормили своей безумной политикой тех, кто «перевернул мир».

Впрочем, «чрезмерность» еврейского участия в перевороте и его последствиях тоже, как мы увидим, относится к категории мифов. Весьма стойких, весьма укоренившихся, и однако же – мифов.

Либеральная русская интеллигенция, возмущенная дискриминацией евреев, пыталась бороться с ней отнюдь не революционным, а демократическим путем. Прежде всего – публичным ее осуждением, памятуя о том, как высок в обществе моральный авторитет широко известных писателей, ученых, артистов, общественных деятелей. «В русской интеллигентской среде, – вспоминал многие годы спустя ведущий литературный критик и поэт русского зарубежья Георгий Адамович, – антисемитизм был недопустим, невозможен. Кто высказал бы антисемитские взгляды, сам себя исключал из интеллигентского круга или бывал им отвергнут. Помимо морального отталкивания, антисемитизм был в представлении интеллигенции недомыслием или следствием недостаточного культурного развития»[6].

Лев Толстой многократно выступал против погромов и антисемитизма, поощрявшегося и даже раздувавшегося в российской печати. Владимир Короленко, которого будущие западные историки назовут «академиком Сахаровым начала века», заклеймил погромы – прежде всего в гремевшем на всю страну рассказе «Дом № 13». Максим Горький называл погромы «позором России», он говорил, что они «возбуждают ужас, стыд н негодование». И продолжал: «В позорном и страшном деянии (речь идет о погромах. А. В.) культурное общество повинно не менее активных убийц и насильников», ибо оно «спокойно позволило растлевать себя ‹…› человеконенавистникам, издавна прославленным презренной славой лакеев силы и апологетов лжи».

Воззвание «К русскому обществу» в связи с позорным делом Бейлиса подписали десятки крупнейших деятелей русской науки и культуры: Горький, Короленко, Александр Блок, Леонид Андреев, Алексей Толстой, Владимир Немирович-Данченко, академик Вернадский и сотни других[7]. «Во имя справедливости, – говорится в воззвании, – во имя разума и человеколюбия мы поднимаем голос против нового взрыва фанатизма и суеверия непросвещенных масс. ‹…› Как всегда, те же самые люди, которые угнетают свой собственный народ, пробуждают в нем дух религиозной вражды и племенной ненависти. Не уважая ни народного мнения, ни народных прав, готовые попрать их самыми суровыми мерами, они пробуждают народные предрассудки, раздувают суеверие, упорно призывают к насилию против соотечественников нерусского происхождения.

В этой лжи звучит та же злоба, которая некогда швыряла невежественную языческую толпу против первых последователей христианского учения. После этого всегда бесновались низменные, преступные страсти. Тупая злоба стремилась ослепить и затемнить сознание толпы и воздействовать на правосудие. ‹…›

Бойтесь сеющих ложь. Не верьте мрачной неправде, которая уже множество раз обагрялась кровью, одних убивала, других обрекала на вечный позор».