Константин Мартынов - «Ныне и присно»

Тьфу! Толкач поганый! Сейчас «экстези» впаривать начнет.

— Предпочитаю водку, — с недоброй усмешкой сообщил Шабанов. — Натурпродукт. Водка есть?

— Водка у бармена, — огрызнулся субьект, теряя интерес к разговору. — Я тебе о деле говорю!

— Да пошел ты со своими делами! — зверея предложил Сергей. — Чихать я на них хотел!

Субъект злобно зыркнул крысиными глазенками и отвалил.

— Это кто? — чирикнула выпорхнувшая из дамской комнаты Наташа. — Твой приятель?

Сергей обворожительно улыбнулся — мол, какие приятели, если рядом такая девушка!

— Не-е! Обознался чувак, за кореша принял.

Наталья порылась в висящей на запястье сумочке, на свет появилась новая «чупа-чупсина». Полные губы призывно вытянулись, конфета исчезла за щекой…

Сергей вытер вспотевший лоб.

— Пойдем в зал? — невнятно промурлыкала девица.

— В зале душно, потом воняет… — глядя чуть в сторону пробормотал Шабанов, — а на улице солнце полночное, птички… Лепота!

Наталья задумчиво почмокала конфетой. «За дискотеку сто рублей отдано — читалось на глуповатой мордашке, — а чего я на улице не видала? Птичек?!»

— Между прочим, в кафешке за углом пломбир с тертым шоколадом, кофе-гляссе со взбитыми сливками… и народу никого, — продолжал искушать Шабанов.

Девица скорчила презрительную гримаску. «Всего лишь кофе?!» — куцая, как заячий хвост мыслишка не нуждалась в озвучивании. Сергей заговорщицки подмигнул.

Наталья вздохнула и тряхнула завитыми локонами — словно на подвиг решилась.

— Ну если кофе… то с коньяком. Сливок я и дома поем!

— Как скажешь, — покладисто согласился Сергей и, подхватив девицу под руку, заторопился к выходу. Тратить последнее на коньяк не хотелось… но куда денешься?

Затем были мороженое, и кофе, и «два по сто» от плевавшего на возраст клиентов бармена, и прогулки в обнимку по слегка опустевшему к ночи городу… и подъезд серегиной семиэтажки с непременной бабкой на скамейке у крыльца…

«У-у, старая грымза! — Сергей мельком зыркнул на одетую в линялое черное платье и темно-коричневую шерстяную кофту старуху, — сидела бы дома, телик смотрела!»

Вслух же, приторно улыбнувшись, поприветствовал:

— Здравствуйте, бабушка Ашхен! Не спится?

— И не говори, Сережа-джан! — охотно закивала бабка. Все годы проклятые…

Острые колючие глазки царапнули девицу, бесцветные губы неодобрительно поджались, сухонькие пальцы машинально поправили черный траурный платок.

«Наверняка матери настучит, зараза!» — угрюмо подумал Шабанов, ныряя в подъезд. — «А-а, ну и ладно…»

Целоваться начали еще в лифте — жадно, словно пытались загрызть друг-друга… а секс, несмотря на все серегино усердие, получился сереньким и утомительным, как разгрузка вагона с подгнившей капустой. Наталья старательно выгибалась, стонала, изображая оргазмы, подсмотренные в эротических фильмах позы сменяли одна другую… и все без души, на чистой технике.

Наконец показушные страсти утихли, Наталья дотянулась до лежащей на стуле сумочки, достала очередную конфету. Сергей лежал, закинув руки за голову и уставившись в потолок. Молчание давило бетонной плитой, но и говорить было не о чем…

— Ты у меня второй… — ни к селу, ни к городу объявила девица и потупилась.

«Ага… в каком десятке?» — мысленно усмехнулся Сергей, но вслух не сказал ничего. Лениво повернувшись к девице он прикусил напряженно торчавший сосок. Наталья охнула и часто задышала. Шарик «чупа-чупса» по-прежнему круглился за щекой. Изо рта девицы несло синтетическим ароматизатором… и сама Наталья вдруг показалась Сергею насквозь синтетической, как надувная кукла в секс-шопе.

Сергей встал, голышом прошлепал к окну. За стеклом сонно ворочался город… провонявший бензином, одноразовым пластиком и несбывшимися надеждами…

— Знаешь, Наташа… — бросил Шабанов не оборачиваясь, Расставаться нам пора. Тебя мама еще не потеряла?

— Ч-ч… что?! — оторопело переспросила девица, едва не подавившись конфетой.

— То! Собирайся и уматывай.

Сергей присел на подоконник — так, чтобы видеть происходящее в комнате: подставлять спину разъяренной фурии — а она сейчас разъярится! — мог разве что законченный идиот.

Наталья вскочила, путаясь в тряпках, принялась торопливо одеваться…

— Гад! Скотина!

Девица театрально всхлипнула, трясущиеся от обиды руки дергали неподдающуюся «молнию» платья.

— Знаю, — равнодушно согласился Шабанов.

Наталья, подхватив сумочку, выскочила на лестничную площадку. Громко — до хруста штукатурки — хлопнула дверь. Сергей поморщился и пошел запирать замок.