де Луис - Немецкая пятая колонна во второй мировой войне

К началу XIX века Польша оказалась поделенной между Россией, Пруссией и Австрией. Время от времени вспыхивали ожесточенные восстания; они кончались неудачей, но национальное чувство продолжало жить. Это чувство определяло, в частности, и отношение поляков к немцам. Поляки ненавидели немецких крупных помещиков, промышленников, чиновников, педагогов, жандармов; они ненавидели всех немцев, как шовинистов, лютеран и еретиков. У поляков усиливалось желание стать снова хозяевами в своем доме и выгнать немцев, как незваных гостей.

После несчастий, перенесенных в годы первой мировой войны, когда линия фронта неоднократно двигалась с востока на запад и обратно, полякам представился благоприятный случай. В конце 1918 и самом начале 1919 года сформировалась Польская республика. Польские патриоты хотели выйти к Балтике и Одеру. Немцы, вынужденные вначале уступать, заняли потом твердую позицию в вопросе о границах своего государства. Когда наконец вопрос о границах был разрешен, поляки получили так называемый коридор, то есть выход к Балтийскому морю. Вместе с тем Польский (Данцигский) коридор отделил Восточную Пруссию от остальной части Германии. Правда, полякам не удалось завладеть Данцигом (Гданьском), но они все же добились отделения его от Германии. Данциг стал “вольным городом”. Польский флаг развевался над Познанью и над восточной частью Верхней Силезии - одного из богатейших промышленных районов Центральной Европы.

Для большинства немцев сама мысль о примирении с подобными потерями была невыносима. [88] Немецко-польские отношения оставались натянутыми, и проживавшие на территории Польши немцы чувствовали это особенно сильно. Поляки старались вытеснить их из страны. Сотни тысяч немцев, уложив свое имущество, эмигрировали, но очень многие остались на местах. Никто не знал точно количества оставшихся. В Берлине заявляли, что их насчитывается 1 000 000, а в Варшаве утверждали, что их не более 750 000.

Среди этого немецкого национального меньшинства, особенно среди его крестьянской части, было, бесспорно, немало людей, согласных на то, чтобы вместе с 13 миллионами украинцев, белоруссов и евреев смириться с неизбежным главенствующим положением 20 миллионов поляков. Однако горячие головы жаждали реванша и мечтали о восстановлении суровых порядков, заведенных немецкой администрацией.

Уже в 1933 году были моменты, когда “напряжение казалось слишком большим, чтобы длиться долго”, - отмечал один американский наблюдатель{59}.

Пожалуй, никакая другая европейская нация не была настроена против третьего рейха так непримиримо, как польская. Польский национализм горел в сердцах как интеллигенции, так и крестьянства. Высшие слои польского общества имели крепкие связи с Францией; рабочие были социалистами или коммунистами; еврейское мещанство опасалось немецкого антисемитизма, который был еще более свирепым, чем его польская разновидность. Все эти чувства проявлялись в обстановке, когда общественное мнение “возбуждалось очень быстро”{60}.

После 1933 года среди немецкого национального меньшинства в Польше имелись большие разногласия [89] по поводу выбора наилучшего политического курса. Поляки не сумели разобраться в этой внутренней борьбе (мы еще коснемся этого вопроса, рассматривая его в другой связи). Каждый немец говорил на языке Гитлера - этого было достаточно. Кроме того, внешние признаки свидетельствовали о росте единства среди немецкого национального меньшинства. Для масс польского народа стало очевидным, что местные немцы с нетерпением ожидают прихода фюрера и что наиболее активные из них не прочь “подать ему руку помощи”.

В активистах и в самом деле недостатка не было.

Начиная с 1933 года члены так называемой младо-немецкой партии (Jungdeutsche Partei) часто одевали форму со знаком свастики. Как сама форма, так и ношение знака были запрещены в мае 1936 года. Через два месяца после этого в Катовице (восточная часть Верхней Силезии) 119 местных немцев попали на скамью подсудимых: они создали секретную организацию. Им предъявили обвинение в том, что они сотрудничают с германскими подданными и агентами гестапо, подготавливая восстание в Верхней Силезии. 99 обвиняемых были признаны виновными. Шестью месяцами позже 42 участника тайной немецкой молодежной организации были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Летом 1937 года та же участь постигла еще 48 юношей и девушек. Наряду с другими противозаконными деяниями они обвинялись также в чрезмерно шумном праздновании в своем лагере дня рождения Гитлера.