Станислав Пономарев - Быль о полях бранных

К основной переправе на Оке Великого Князя Московского и Владимирского привела нынче весть о поражении и гибели очередного «великого султана» Золотой Орды, за которой последовал натиск кочевнических войск на южные русские земли. Дмитрий Иванович приказал поднимать дружины городские. Смердов в поход собралось мало: июль, хлеба созревают, вот-вот наступит уборочная страда. Поэтому селяне дали покамест только одного из четырех мужиков, способных носить оружие. Ремесленников подняли всех.

Олег Иванович, великий князь Переяслав-Рязанский, не очень-то обрадовался появлению напротив Лопасни большого московского войска: он еще надеялся своими силами справиться с Бегичем. С неохотой донес князь Дмитрию Ивановичу о движении к рубежам его государства ордынской конницы. О количестве вражеских воинов не сообщил, заметил только: не изгоном бегут, а походом наступают.

Но властитель Московский и сам уже знал все. Сотни соглядатаев, подкупленных ганзейских, сурожских да и ордынских купцов и просто доброхотов сообщили:

«Мамай-беклербек замирился с Идиге-ханом!»

«У Бегича теперь четыре темника: Кара-Буляк, Казибек, Ковергюй и Кострюк! А в запасе еще войско Кудеяр-бея!»

«Бегич от Гюлистана ал-Джедида облавной дугой идет на Русь. Крылья дуги нацелены на Муром, Шилово и Козельск!»

«У Бегича нынче не менее шестидесяти тысяч ратников и обоз агромадный, в коем мурза кандалы и путы для будущих русских пленников везет!»

«О-о, Бегич-мурза злой шибко. Он сказал: «На Мушкаф пойду. Жди меня там, о Талгат-сэвдэгэр [151] Сэвдэгэр — купец, торговец. , сразу втрое разбогатеешь!» А зачем мне, о Могучий Султан Урусии, угли и зола на месте Мушкафа, а? Я здесь торговать хочу, а не ворон на пепелище считать!..»

Вскоре эти сведения подтвердили воевода Боброк из Шилова и окольничий Тимофей Вельяминов из Козельска.

Боброк доносил: «Тьма [152] Тьма — десять тысяч. татар обложила Муром и крепостцу Шилово. Воеводой у них Казибек. Подмоги не шли, княже. Ордынцы на стены не лезут, окружили только. Князь Володимир Красный-Снабдя из Мурома о том же вещает. Мыслю, Бегич норовит не пустить дружины наши на подмогу Рязани».

Тимофей Вельяминов и воевода Сокол с противоположного конца сообщили о том же. Только темник там был другой — Ковергюй.

— Учел ошибку Арапши-салтана мурза Бегич, — заметил Великий Князь.

— Вестимо, — отвечали воеводы. — У Бегича и ратников вдвое больше, и время для похода мурза выбрал самое подходящее. Сушь на дворе. Смерды на поля идут жито собирать.

А дозоры доносили:

— Князь Олег загородил дружинами своими путь ордынцам промеж засеками. Мурза Бегич норовит сбить его, а засеки те поджигает. Горят и леса. Рязанцы покамест крепко рубятся и не отходят. Олег-князь подмоги от тебя не желает.

— Он что, мыслит только своими полками остановить и разгромить несчетное множество татар ?

— Не ведаем...

И зримо встало перед глазами Дмитрия Ивановича дело стародавнее, летописное: вот так же сто сорок лет назад надвигалась на Русь смертоносная туча Батыева, и так же первой встретила ее Рязань, и полегли тогда все защитники порубежной земли. Другие князья русские в сторонке ждали. И дождались. Никого из них не минула чаша кровавая.

— Не бывать тому! — внезапно воскликнул Великий Князь Московский и Владимирский.

Воеводы вздрогнули и недоуменно обернулись к нему. А Князь, не объясняя ничего, приказал жестко и решительно:

— Войску московскому поспешать на выручку братьев-рязанцев! Повелеваю переходить Оку!

В полдень приказал. И тотчас сторожевой конный полк Семена Мелика прошел бродом напротив Лопасни и устремился в глубь Рязанского княжества.

Но с переправой основного войска Дмитрий Иванович все еще медлил. А к вечеру в крепость привезли тяжелораненого великого князя Рязанского. Неустрашимый полководец был без сознания и перевязан наспех. Две страшные раны — в грудь и в глаз — повергли русского витязя...

У властителя Москвы все необходимое при себе было. Нашлись и искусные лекари. Уже через час Олег открыл здоровый глаз и спросил, где он. Ему ответили.

— Слава богу! Я хочу видеть брата моего старшого — Великого Князя всея Руси Димитрия Иоанновича!

Властитель Московский и Владимирский подошел, погладил недавнего соперника по пыльным волосам, сказал ласково:

— Я здесь, брат. Сказывай думу свою.

— Помоги, княже, земле Переяслав-Рязанской. Кровию исходит народ святорусский, — внятно произнес Олег Иванович и впал в забытье.