Федор Шахмагонов - Ликуя и скорбя

Василий Вельяминов спросил:

— Князь Михаил и князь Василий, целуете крест великому князю московскому Дмитрию Ивановичу как брату старшему братья молодшие?

— Целую крест! — ответил князь Василий Михайлович.

— Как брат молодший брату старшему Дмитрию московскому крест не целую! — ответил Михаил.— Как брат брату целую крест жить в мире и согласии, иметь общих друзей и общих врагов! Пусть имя мое покроется забвением и проклянут меня дети мои, если я посрамлю своего отца, своих деда и прадеда. Ярослав Ярославич был братом Александра Ярославича, не унижу брата перед братом!

— Суда просишь у московского князя! Гордыню смири!— сказал Василий Вельяминов.

— Гордый на месте стоит, негордый побежит, куда поманят! — ответил с вызовом Михаил.— Гордый держит слово, негордый себя не любит и слова своего не держит!

Андрей Кобыла, приговаривая, думал об Орде. Приговорят Василия, Орда вынесет ярлык Михаилу, тогда и Михаилу обида, и Орде обида, а против Орды не удержать Василия на княжении. Боярин Морозов приговаривал, глядя на Андрея Кобылу, верил в его искусство в политике с Ордой. Василий Вельяминов приговаривал, зная, что Василий Михайлович, уйдя княжить в Кашин, не успокоится, сегодня Михаилу крест будет целовать, завтра прибежит под руку к московскому князю, а Михаил не прибежит. Отторгнет Москва Кашин и вечно будет уязвлять Михаила и пугать его племянником. Епископ Василий приговаривал своему крестнику.

Приговорили на Твери княжить Михаилу Александровичу, идти ему в Орду за ярлыком на великое княжение, а Василию и Иеремии княжить в Кашине и крест целовать Михаилу.

Тверские бояре недовольны. Явились к Василию Вельяминову.

— Ты что ж, боярин, пас в разор отдал Михаилу, у него рука тяжелая!

— А вы не поддавайтесь! — ответил Василий Вельяминов, посмеиваясь в бороду. Нет, не быть Михаилу супротивником Москвы, коли бояре князем недовольны.

Хан Тогай кочевал в стране Наручатской по Мокше, по Цне, держал кочевья по речке Юла. От Цны и Мокши до рязанской земли два перехода. Знал Тогай, что Олег рязанский друг Мамаю, что Олег рязанский прикрывает Мамая от него, от хана наручатского. Тогай решил поразить друга темника Мамая, пограбить землю, насытить воинов и зайти сбоку Мамаю. Тогай собирал свои тумены быстро и тайно, однако Мамаевы лазутчики ускакали на реку Воронеж, известили Мамая, что наручатский хан идет на Русь. Ударить на Тогая? Амурат-хан ударит со спины. Не с руки идти оборонять рязанскую землю. Мамай послал гонцов к князю московскому с повелением помочь Рязани.

В один день два тумена Тогая откочевали с Мокши на реку Пару и зашли в подбрюшье рязанской земли. Сакмагоны рязанского князя зажгли на лесных холмах костры, дымы предупредили Олега в Переяславле рязанском о том, что движется Орда. С наручатской стороны мог идти только хан Тогай. Враг беспощадный. Епифаний Коряев вызвался бежать к Мамаю и бить челом на наручатского хана. Олег отпустил Епифания, без боярина руки свободнее.

Ночью прибежал с дружиной князь Владимир пронский. От становища Орды до Пронска остался всего лишь один конный переход, дозорные хана крутились под городом, когда Владимир вывел дружину.

Две дружины, пронская и рязанская, вместе. Не ударить ли навстречу? Олега трясло в лихорадке. Помнил он, как изрубили рязанцев Мамаевы воины. В двух дружинах полторы тысячи всадников, разве это сила против двух туменов Тогая?

Ночью прискакали сакмагоны из степей. Они насчитали у Тогая до восьми тысяч сабель. У Тита козельского есть время посадить на коней пахарей и ремесленников, посадский люд. Наберет Тит козельский тысячу всадников, все же две с половиной тысячи копий — это не полторы тысячи.

Били набатные колокола в Переяславле на Трубеже, откликались им колокола на колокольнях в селах и монастырях. Услышали набатный звон в Коломне. От Коломны гонцы гнали коней без передыху в Москву, но не обогнали колокольный набат. Проскакали мимо Бронниц на рассвете под набатный звон, откликались бронницкому набату колокола на церкви Михаила Архангела в Михайловской слободе, что на Москве-реке, а от Михайловской слободы подхватили набат церкви в Коломенском и в Котлах.

Князь Дмитрий и бояре встретили гонцов в гриднице. Гонцы поведали: идет наручатский хаи, ведет два тумена в восемь тысяч сабель. Куда идет? Рязань ли разорять, или и на московскую землю через Оку переступить? Дмитрий расспрашивал гонцов, но они не могли сказать более того, что знали. Не знали они, что князь Олег отводит свою и пронскую дружины к Козельску, открывая путь не только в Переяславль рязанский, но и на Коломну.