Александр Казанцев: Ступени Нострадамуса

В 1991 году ко мне вместе с журналисткой из «Фигаро» приехал знаменитый американский ученый Жак Валле. Мы заочно знакомы с ним давно, еще в 1967 году опубликовав совместную статью (первую в нашей стране на эту тему) о неопознанных летающих объектах (НЛО)— «ЧТО ЛЕТАЕТ НАД ЗЕМЛЕЙ». Она появилась сначала в журнале «Техника — молодежи», а потом перепечатана в газете «Труд», самой многотиражной тогда. В этот раз мы с ним говорили о том, откуда могли появляться у нас эти загадочные «летающие тарелки»? Если из далеких звездных миров, отделенных огромными расстояниями, которые свет преодолевает за сотни или тысячи лет, то посещения оттуда не могут быть частыми. Если бы за обозримое время мы столкнулись с несколькими десятками наблюдений, можно было бы считать их инопланетными аппаратами, но когда таких наблюдений около полутора миллионов, то посылку так часто к нам исследовательских зондов из далеких звездных миров трудно себе представить. И мы с Валле пришли к общей мысли, что интересующиеся нами миры надо искать где — то ближе. Как известно, жизнь на других, кроме Земли, планетах Солнечной системы существовать не может, и приходится вспомнить, что по признанной в науке теории подобия, на которой зиждется кристаллография, Вселенная наша не трехмерна, а одиннадцатимерна.

Почему одиннадцать? Может быть, потому, что «11» — некий модуль Вселенной, ибо все основные микро— и макроразмеры кратны 11–ти. И на этом построена «альфаметрика» современного ученого Тюрина — Авинского.

Можно представить себе, что одиннадцать измерений включают в себя три трехмерных мира, разделенных двумя переходными измерениями, наподобие межэтажных перекрытий трехэтажного дома, где жильцы каждого этажа ничего или почти ничего не знают друг о друге. И этажи эти сравнимы с сосуществующими рядом с нами на Земле сопредельными параллельными мирами, точечное соприкосновение с которыми вызывают такие аномальные явления, как полтергейcт.

Но есть ли этому доказательства?

Оказывается, есть!

Прежде всего, снежный человек. Это мохнатый человекоподобный гигант, каким были наши пращуры. Он оставляет (на снегу!) исполинские следы, вполне человеческие, только увеличенные раза в два и с оттопыренным большим пальцем. Гипсовый слепок такого следа я держал в руках, представляя себе, какому великану он мог принадлежать. Следы оставляются такими особями в разных частях мира. Загадочных гостей видят, фотографируют, даже снимают на киноленту, которую и теперь можно посмотреть. За ними тщетно гоняются исследователи, в частности, под руководством нашего, ныне покойного, профессора Поршнева. Но ни разу встречи с учеными этих «братьев наших пращуров» (если не сказать самих пращуров) не состоялось. Более того, ни одного останка загадочных существ обнаружить не удалось, словно они никогда не умирали в нашем мире. А ведь кости доисторических ящеров, динозавров, бронтозавров и птеродактилей мы находим достаточно и даже выставляем их скелеты в палеонтологических музеях. В былое время о таких существах говорили, что они проваливаются сквозь землю, ныне, что они растворяются в воздухе. На самом же деле, скорее всего, переходят в другое измерение.

Такой же переход в другое измерение или растворение в воздухе наблюдается с неопознанными летающими объектами, «летающими тарелками», которые появлялись еще при фараоне Тутмосе III, описаны Плутархом и в неисчислимых случаях — в наше время. Вполне законно, как сошлись во мнении мы с Жаком Валле, допустить, что эти гости могут быть не только из космоса, а, более вероятно, из третьего параллельного неомира, овладевшего атавистическим свойством снежного человека преодолевать переходное измерение и проникать в сопредельный мир. Пращуры делали это, скажем, из желания полакомиться корой наших деревьев, обглоданных в ряде случаев на неприступной людям или животным высоте. Избегая встреч с людьми, они исчезали в своем прамире. Из неомира же нас наблюдали, а может быть, в древности и помогали развитию человечества, оставив памятники культуры, возведение которых было не под силу древнему земному обществу. Мы с Жаком Валле договорились выступить на эту тему, на этот раз не совместно, а каждый в своем жанре, он как ученый, а я как фантаст.