Владимир Ситников - Горячее сердце. Повести

— Вот ты как живешь, а я думал, что по-другому.

— Как же? — тихо спросила она.

Он был близким, знакомым до мелочей. Ей хотелось смотреть ему в лицо, но она опустила глаза.

— Так каким ты представлял мое жилище?

— Не знаю. Только по-другому.

Что думал Сергей, она так и не узнала. Он хрустнул пальцами, встал и, близко подойдя к ней, взял за руку. Он говорил, что чай пить ни в коем случае не будет, потому что ему очень некогда, даже некогда поговорить, а глаза его говорили о том, что все это время он думал о ней, что он мечтал все время об этой встрече.

Вера растерянно, беспомощно улыбнулась.

Сергей глотнул воздух, отвел глаза.

— Сегодня вечером на Фонтанке наши печатники захватят типографию Альтшуллера и отпечатают четвертый номер «Пролетарского голоса». Рано утром ты получишь одну партию и с медичками развезешь по адресам, — потвердевшим голосом проговорил он, готовый бежать дальше.

Ей хотелось, чтобы он еще задержался, еще сказал что-нибудь...

— Сережа, Софью арестовали? — спросила она, подняв глаза на Бородина.

— Да, — качнув головой, ответил он, — арестована. Замечательная была печатница!

— А Ваню? — вспомнив имя парня, спросила Вера.

Сергей застегнул пальто.

— Ваня-печатник там не работал. Ну, я пошел, — и взял ее за руки. — Знаешь, я все время думал...

«Значит, Ваня не работал там», — забеспокоилась Вера.

— Он там был, Сережа. Я его видела, — твердо сказала она.

— Кто?

— Да Ваня-печатник...

— Он там был? — удивленно и подозрительно переспросил Сергей, опуская руки.

Вера еще ни разу не видела, чтобы Бородин был так испуган. Лицо его стало растерянным.

— Ты понимаешь, — проговорил он, — этот Ваня очень ловко избегает арестов. Сегодня он работает там, в типографии Альтшуллера.

Сергей вдруг сдернул с вешалки шапку и кинулся к двери. Вера схватила его за рукав, задержала:

— Ты куда?

— Туда.

— Я с тобой.

— Нет, я один.

— Но ведь если мы будем вдвоем, меньше подозрений.

— Давай быстрее, — помогая ей надеть шубку, проговорил он.

Молчаливые, встревоженные, они долго тряслись в пустом, от этого казавшемся еще более холодным трамвае. Сергей хмурил брови, уставясь взглядом в одну точку. Вера знала, о чем думал он. Та же тревожная мысль билась у нее в мозгу. «В типографии сейчас работает больше десяти партийных печатников. Возможно, там с ними и Николай Толмачев. Если будет провал, это надолго выведет из строя всю «технику». А Николай? Нет, этого не должно быть. Надо предупредить!»

Они вышли из трамвая на Марсовом поле, перебежали по звонкому мосту на набережную Фонтанки. Мороз жег лицо, ноги в легких ботинках закоченели, но Вера не замечала этого. Не замечала дороги, не видела бисерной россыпи звезд над головой.

Скрипел снег, в ночном морозном безлюдье. Звонко стучали каблуки.

Вот-вот должна быть типография.

Сергей остановился. Поднял воротник ее шубки.

— Ты замерзла, Верочка? Потерпи. Совсем немного осталось.

Потом опять остановился, обеспокоенно спросил Веру:

— Взгляни на меня: не отморозила ли ты щеки?

— Нет, нет, Сережа. Идем быстрее.

Вдруг от стены отделилась громадная фигура женщины, и густой простуженный голос просипел:

— Эй, господа. Нельзя. Вернись!

Они остановились. Это был жандарм. Усатый жандарм в башлыке, делавшем его похожим на женщину.

— Мне надо к больной подруге. Она недалеко, вон там живет, — показывая в темноту, жалобно произнесла Вера и потопала ногами. — Так холодно! Пустите, пожалуйста, а то я вовсе закоченею.

Сергей метнулся вперед, видимо, хотел пройти один, но жандарм схватил его за рукав.

— Куда? Сказано, нельзя! А то задержу для выяснения.

— А что там, дяденька? — спросила Вера.

— Сказано, проходи! — рявкнул жандарм прорезавшимся вдруг басом.

Они пошли обратно. «Что же делать? Что же делать? Уже оцепили. Значит, действительно Ваня-печатник — провокатор», — чувствуя, что зубы начали выбивать неудержимую дробь, думала Вера.

— Эх, мы, дураки! — остановившись, обрадованно сказал Сергей. — Ведь жандармы дежурят около дома Распутина. Докапываются, кто ухлопал старца.

Вере вдруг стало теплее. Действительно, дом недавно убитого Григория Распутина где-то недалеко от Фонтанки.

Они обогнули четыре квартала, решив подойти к типографии с противоположной стороны. Но там тоже были жандармы.

Полная смутного беспокойства, поздно ночью вернулась Вера домой.

Утром в комнату Зары Кунадзе, где Вера с курсистками-медичками ждала газет, чтобы развезти их по местам, пришел усталый, расстроенный Сергей. Он тяжело опустился на стул и зло закурил.