Сюхэй Фудзисава - История телохранителя

Считается, что первым, кто высказал свое мнение о недопустимости такого однобокого решения, был офицер Охранного ведомства Дэмпатиро Окадо. Он упорно настаивал, что у князя, несомненно, были веские основания, чтобы обнажить свой меч, забыв о том, что он находится в замке самого сёгуна, и поэтому, прежде чем приговаривать его к сэппуку , следует провести более тщательное расследование. Сомнения, обуревавшие мэцукэ [29] Мэцукэ — офицер Охранного ведомства правительства бакуфу. Окадо, постепенно захватывали умы как внутри эдоского замка, так и за его стенами, порождая симпатию к князю Асано и неприязнь к Кире.

Девятнадцатого числа третьей луны решением правительства сёгуна был освобожден от своей должности омэцукэ Сода Симоусаноками, во время сэппуку князя Асано исполнявший обязанности главного надзирателя за исполнением приговора, а двадцать шестого числа того же месяца согласно личному прошению об отставке был снят с поста главного церемониймейстера и сам Кодзукэнноскэ Кира. Эти чересчур поспешные меры были приняты, чтобы отвести обвинения в несправедливом обхождении с князем Асано.

Несмотря на это, общественное мнение по-прежнему было преисполнено сочувствия к роду Асано. Про Киру же на всех углах сплетничали, что он-де скупердяй и скряга, и Такуминоками напал на него не иначе как в наказание за мздоимство.

Тем временем, в девятнадцатый день четвертой луны замок Ако был передан новым хозяевам: даймё Вакисака и Киносита — в присутствии офицеров Охранного ведомства бакуфу Дзюдзаэмона Араки и Унэмэ Сакакибары. Но люди поговаривали, и Матахатиро Аоэ даже слышал это своими ушами, что изначально старшие самураи клана Ако намеревались запереться в замке и с боем встретить вооруженные отряды, которые придут забирать их вотчину.

В ожидании смуты, которую могли учинить ронины из клана Асано, князь Хатисука решил усилить охрану своей усадьбы. Хосоя, направлявшийся сейчас туда, чтобы стать одним из новых стражей, стал лучшим подтверждением того, что слухи, которыми полнился дом, где жил Матахатиро, вряд ли были пустыми домыслами.

Соседи Матахатиро, монах- макасё Гэнсити и штукатур Ягобэй, забыв о том, что уже которую неделю сидят без работы, до хрипоты спорили друг с другом, обсуждая предстоящую кровавую месть ронинов покойного князя Асано.

— Так что же — получается, что эта усадьба Хатисука находится поблизости от дома Киры? — спросил Матахатиро.

— Бок о бок, — ответил Хосоя. — Прямо бок о бок, сударь. Поэтому в доме Хатисуки и боятся, что такое соседство доставит им хлопот. Поговаривают даже, что князь Хатисука обратился к нужным людям при дворе сёгуна с просьбой переселить Киру куда-нибудь подальше. Но такие дела быстро не делаются, — добавил он, обнаруживая редкую осведомленность.

— Ну, а пока Кира не переедет, у меня будет работенка, — неожиданно захохотал Хосоя, широко разинув рот, спрятанный в густой бороде. Глядя на него, Матахатиро подумал, что если слухи окажутся правдой, то ничего смешного в этом нет. Стоит Хосое получить увечье в какой-нибудь заварушке, как семь человек, включая его самого, пойдут по миру.

— Может быть, мы поменяемся? — предложил Матахатиро. — Такую опасную работу лучше выполнять человеку, не обремененному семьей.

— Нет, что вы, что вы! — резко замахал руками Хосоя. Вопреки известному мнению о великанах, соображал он очень быстро. — Безмерно благодарен вам, сударь, за заботу, да только мне не впервой. Сколько раз приходилось жизнью рисковать ради заработка, и не сосчитать. Так что не беспокойтесь за меня.

Дойдя до места, где им надлежало разойтись, Хосоя остановился и сказал, что пора прощаться.

В это время огромные дождевые тучи, которые с самого утра заволокли все небо над Эдо, начали рассеиваться с западной стороны, и в образовавшийся просвет на город хлынули солнечные лучи. Идя навстречу этим лучам, Хосоя внезапно обернулся и засмеялся:

— Да и представляю, как бы перепугалась дочка этого Симидзуи, если б к ней заявился такой охранник, как я!

Дом купца Симидзуя, состоявший из лавки и отдельного жилого строения, поражал своим видом и размахом. Служанка провела Матахатиро по натертому до блеска коридору в гостиную. Другая служанка тут же подала чай и сладости.

Через раскрытые сёдзи [30] Сёдзи — раздвижные перегородки в японском доме, отделяющие комнаты от внешней открытой галереи «энгава». из гостиной открывался вид на сад. Сад был большой, с декоративной горкой и прудом. Со вкусом подстриженные сосны и самшиты сверкали, купаясь в золотистых лучах. С тех пор как солнце первый раз проглянуло сквозь тучи, небо с каждой минутой становилось все светлее.