Аркадий Адамов - Василий Пятов

— Что случилось? — робко спросила она, опускаясь на колени и пытаясь заглянуть в лицо мужа.

— Плохо дело, Варенька, совсем плохо, — и он прочел ей решение комитета.

Несколько минут оба молчали. Наконец, Варя подняла на мужа полные слез глаза и убежденно сказала:

— Великий князь, верно, не знает об этом, Вася. Напиши ему снова. Вот увидишь, что будет.

Пятов тяжело вздохнул и встал.

— Так или иначе, а писать надо, это ты верно говоришь. Может быть, еще и не все потеряно.

Он разделся, достал лист бумаги и сел к столу.

В новой докладной записке Пятов подробно описал свой способ и всю историю его обсуждения.

«…Ученый комитет, не уважая прав изобретателя, без моего согласия, — с возмущением писал он, — сообщил мой проект западноевропейским горным специалистам и тем… ясно доказал, что он нисколько не заботится о пользе русского народа и государства… Сознавая, что проект мой удобоисполним, но в то же время, видя эгоистические расчеты наших инженеров и недостаток их в практике и опасаясь, чтобы русское правительство не ввело у себя прежде их изобретенного мной способа, иностранные специалисты постарались запугать наших инженеров воображаемыми ужасами…» Тут Пятов минуту подумал и исправил всюду слово «инженеров» на «официальных инженеров».

Последний раздел он озаглавил: «Возражения на отзывы иностранных заводчиков».

Всю ночь Василий Степанович продолжал работу. Под утро он с покрасневшими от усталости глазами, бледный и взволнованный, старательно переписал свою докладную записку.

В морском Министерстве Пятов прежде всего постарался разыскать Сокольского. Докладная записка как можно быстрее должна была попасть к генерал-адмиралу. Но молодого офицера не оказалось в Петербурге. Пятов медленно вышел из адмиралтейства и в задумчивости остановился у каменного парапета Невы. Внезапно новая мысль пришла ему в голову, и он решительным шагом направился в канцелярию морского ученого комитета.

Чиновник, вручивший ему накануне бумаги, сделал вид, что не узнает посетителя. Но Пятов, перегнувшись через барьер, с такой силой сжал его плечо, что тот подскочил на своем месте, потом испуганно оглянулся по сторонам и, криво усмехнувшись, сказал:

— Вы забыли, сударь, где находитесь? Прошу не пускать в дело руки.

Василий Степанович подвинулся к нему вплотную и, еле сдерживая себя, процедил сквозь зубы:

— Если не хочешь, каналья, чтобы я тебя задушил своими руками, то немедленно и без всякой мзды передашь эту записку генерал-адмиралу. Понял?

Чиновник попытался было изобразить на лице негодование, но, встретившись глазами с Пятовым, вдруг осекся и неуверенно пробормотал:

— Хорошо, господин Пятов, если вы так просите…

Когда Василий Степанович подходил к двери, он услышал за спиной оживленный возглас:

— Батюшки, какая встреча! Поистине, на ловца и зверь бежит!

Пятов оглянулся. У барьера, пересекавшего все помещение канцелярии, недалеко от того места, где он разговаривал с чиновником, стоял невысокого роста, щеголевато одетый человек. Здороваясь, как старый знакомый, он взял Василия Степановича под руку. Незнакомец назвал себя Аполлоном Фелюгиным, сказал, что знает Пятова с того времени, как был на Урале. Вспомнил тогда и Василий Степанович о журналисте, который побывал однажды у него на заводе в Холуницах.

— А ведь у меня к вам дело. Ради него, собственно, я и предпринял шаги, чтобы разыскать вас, — сказал Фелюгин, когда они вышли из адмиралтейства. — Вами чрезвычайно заинтересовалось одно лицо. Это англичанин Гобс, представитель одной английской фирмы в Петербурге. Денег у него, между прочим, сколько хотите и связи колоссальные. Он имеет к вам такое предложение, от которого зависит вся судьба вашего изобретения. Идемте сейчас же, чтобы не терять времени. Ах, как я рад нашей встрече, передать не могу. Но вы, друг мой, выглядите неважно, неважно… Да, чуть не забыл. Как здоровье вашей прелестной супруги? Может быть, она приехала с вами? Ах, господи, да где же вы остановились?

— В Пассаже, — сухо ответил Пятов, — а Варвара Фоминична действительно приехала со мной.

Задавая все новые и новые вопросы, Фелюгин почти силой увлек Пятова с собой. Они обогнули адмиралтейство и скоро очутились на Исаакиевской площади. Еще через минуту они входили в роскошный вестибюль гостиницы «Hotel Paris». «Интересно, что от меня хочет этот Гобс», — подумал Пятов, когда они поднимались по широкой лестнице на второй этаж.