Джон Сэк: Заговор францисканцев

Конрад повернул пергамент к Фабиано.

– «Служи беднякам Господа»?

Он помолчал, давая мальчику осознать значение этих слов, потом, махнув рукой, закончил чтение: «Писано в Ассизи на четырнадцатом году правления Бонавентуры да Баньореджо, генерала ордена братьев миноритов».

Отшельник поскреб ногтями затылок.

– Лео никогда не посоветовал бы мне «изучать» даже описания жизни святого Франциска, если их он подразумевает под «легендами». Франциск проповедовал, что ученые даром тратят время, которое лучше было бы отдать молитве. Что до служения бедным, то сам Лео и отослал меня в эти горы. А теперь советует посвятить себя служению? Мне это кажется странным. Он чиркнул ногтем по пергаменту.

– И даже почерк не его. Буквы крупные и кривые. Лео писал тонко и изящно.

Отшельник последний раз повернул пергамент к огню. Буквы окружала овальная рамка, но тусклый свет не позволял разглядеть тонкостей узора. Лео не стал бы требовать непременной доставки пустого послания, однако прочтя письмо, Конрад невольно согласился с мнением странствующих братьев.

Он бросил пергамент на стол, позволив ему снова свернуться в трубочку. Быть может, пустословие одряхлевшего старца? Но в голове Лео хранилась не одна тайна. Приняв во внимание незнакомый почерк, можно даже предположить, что письмо подделано Бонавентурой, но с какой целью? Однако мальчик явился из Сакро Конвенто, главной обители ордена, и одного этого было довольно, чтобы наполнить Конрада опасениями.

– Давай-ка накормим тебя и уложим спать, – предложил он наконец. – Ты проделал утомительный путь.

Ночью он сможет поразмыслить над письмом в надежде, что рассвет прояснит его разум.

Он наполнил из котелка две деревянные миски. Тем временем Фабиано медленно расчесывал пятерней черные пряди, отчего они встали дыбом, как ежовые иголки.

– Вам жаль было с ней расставаться? – спросил он наконец.

Но Конрад не собирался бередить старую рану. Он приложил палец к губам.

– За едой нам следует соблюдать молчание, маленький брат. Наш основатель наставлял братьев хранить молчание с вечера до рассвета. Для одного дня разговоров уже достаточно.

Лео, хитрый ублюдок, знал с самого начала. Все эти сорок пять лет просидел на тайне, как наседка на яйцах, так мог бы теперь унести ее с собой в могилу, как порядочный человек. Но нет, понадобилось передать свою протухшую кладку такому же мятежному отшельнику.

Фра Иллюминато прихлопнул севшего на руку комара и пожалел, что нельзя так же просто избавиться от отшельника. Придержав ослика, он промокнул лоб рукавом. Даже октябрьское солнце высасывает у путника силы, особенно если путник не первой молодости. После смерти Лео он последний из поколения братьев, знавших святого Франциска при жизни.

– Мне нужен отдых, фра Дзефферино, – обратился он к спутнику. – Мои хрупкие кости не выдержат больше дорожной тряски.

– Как пожелаете, падре.

Младший инок перекинул ногу через холку осла и встал на землю, после чего помог сойти старику.

Иллюминато уперся кулаками в бедра и выгнул спину, потягиваясь, как старый кот. Передернул плечами и, хромая, прошел несколько шагов до гребня подъема.

– Какое великолепие, – проговорил он, взмахом руки охватывая долину, выточенную в холмах рекой Тесио.

Гордые ломбардские тополя рядами выстроились вдоль дороги, как часовые, в золотых шлемах осенней листвы. Среди вечной зелени окрестного леса виднелись буроватые пятна горных дубов. У подножия холма кирпичную колокольню церкви обступили деревянные домики, и где-то между их стенами скрывалась развилка: на северо-запад уходила дорога в Губбио, на запад – в Ассизи.

Спутник Иллюминато держал в одной руке поводья обоих осликов, а другой отмахивался от мухи, нацелившейся на его окруженную соломенными волосами тонзуру.

– Будем сегодня спать в Фоссато ди Вико? – спросил он. – У меня в тамошнем соборе приятель каноник.

– Спать? Нет, Дзефферино, – отозвался монах. – До завтра тебе спать не придется.

Дзефферино удивленно скосил на старика голубой глаз.

– Нам нельзя терять времени, – пояснил тот. – Не жди меня, поезжай в селение. На холме против церкви увидишь палаццо. Спроси там синьора Джанкарло и скажи, что вечером с ним будет переписчик.

– Переписчик?

– Он поймет. Еще попроси его, ради того же имени, заменить твоего осла на свежего коня, по возможности быстроногого. – Старый монах кивнул на развилку дорог под холмом. – Скачи как сумеешь скоро по северной дороге в обитель братии в Губбио. Передай синьору настоятелю, что если с гор спустится отшельник Конрад и остановится у них на отдых, его надо задержать – силой, если придется. Я продолжу путь в Ассизи и предупрежу генерала ордена.