Лев Жданов: Стрельцы у трона. Русь на переломе

2 февраля была объявлена и разослана по городам царская грамота о вступлении на престол царя Федора Алексеевича. В ней говорилось так:

«Царь и великий князь Алексий Михайлович скончался в 4 часа ночи [16] То есть, по-нашему, около восьми часов вечера. , на 30 генваря; а, отходя сего света, — державу всея России пожаловал, приказал нам и на свой престол благословил нас, сына своего…»

Симеон Полоцкий в то же самое время сочинил и широко обнародовал «Прощание царя Алексия со всеми ближними ему».

Витиеватым слогом излагались прощальные речи усопшего, обращенные будто бы к наследнику Федору, к жене, к остальным детям и сестрам его.

Но рядом с этими официальными документами вырвались из толстых, глухих стен дворца иные вести, нехорошие слухи…

Многих смущал вопрос: по какой причине царь раньше не успел объявить боярам своей воли или не выразил ее письменно относительно передачи престола старшему сыну? И только за три часа до кончины нарек наследника.

Очевидно, у самого Алексея до последней минуты не созрело решение, такое, казалось бы, простое и законное: старшему сыну передать землю и царство.

Почему же это?

Конечно, нашлись люди, которые по-своему объясняли желающим, почему это так вышло…

Возникли рознь и толки между стрелецкими полками, принимающими молчаливое, но важное участие в последних событиях.

Те полки, которые оказались явно на стороне Милославских и Хитрово, были особенно награждены.

Немало темных слухов проникло и в простой народ московский…

Но все это пока было бесформенно, неясно. Слухи не успевали сложиться в открытые обвинения, из подозрений не зарождалось еще упорной уверенности; тем более что вести, самые разноречивые, самые противоположные друг другу, налетали со всех сторон: из царского дворца, из теремов вдовой царицы, из теремов царевен старших и меньших, от боярских дворов и посадов: Милославских, Языкова, Хитрово, Матвеева, Голицина и других… И кружились эти слухи и вести, сбивая с толку москвичей, порождая в них неясное озлобление, непонятный им самим страх и тревогу в душе…

Темные, как осенняя ночь, смутные, как туманная даль, эти слухи и толки имели только одну общую примету: они были полны ожиданием чего-то нового, желанного, небывалого еще. Не было скорби о старом, о нем говорили, словно о покойнике, как будто вместе с Тишайшим-царем умерло оно, это старое, привычное. И теперь ждали иного от юного Федора Алексеевича, хотя все знали, что он много мягче и слабее Тишайшего. Даже раздавались дерзкие голоса, обвинявшие нового владыку земли в слабоумии.

— Бабы станут теперь царством вертеть, старые и молодые! — так негромко толковал не только простой люд, но и близкие ко дворцу лица.

И все-таки у всех назревала уверенность, что старое, привычное отжило свой век, что должно настать нечто новое, может быть, и тяжкое для многих, но неизбежное, богатое важными последствиями.

Как сбылись эти ожидания, будет рассказано в следующей книге, где очерчена борьба царевны Софьи с юным Петром.

В ней развернутся картины временных побед «царь-девицы» и окончательное торжество юного властелина над честолюбивой сестрой.

А ле — но, однако, да, ведь

Багряно ро дный — дарственно-рожденный

Ба йня — баня

Ба рма — ожерелье на торжественной одежде со священными изображениями. Их носили духовные сановники и русские государи

Ба харь — краснобай, сказочник

Би рю к — годовалый бычок

Б ла зень, блаз ни ть — искушать, совращать

Бул га читься — суетиться, метаться, тревожиться, суматошиться

Веле мо чный — весьма сильный, крепкий; весьма властный, многомогущий (велий — великий)

Ве льми — весьма

Вер ея — столбы, на которые навешивались полотенца ворот

Верш ни к — верховой, конник

Вя шший, вящий — высший по силе, власти

Га ить — кричать

Г лу зд — ум, память, рассудок

Гор ла тный — о мехах: горловой, дущатый

Го рю н — кто горюет, кручинится

Г ра мата — всякое царское письмо, писание владельной особы

Дес ни ца — правая рука

До во дчик — доносчик, свидетель

Дра ба нт — телохранитель

Ду ка — вельможа

Дя тьчить, дякать — беседовать

За не — потому что, так как

И же — кой, который

Из бы ться — избываться, быть изводиму, погубляему

Испо ла ть — хвала, слава