Ступников Юрьевич: Всё к лучшему

– Я боролся за свою страну до сорок восьмого, – объяснил один дедушка на почти родном английском, подхватив для нас два бокала шампанского.

– Партизанили в «лесных братьях»?

– В Латышском легионе. Мы воевали против Красной Армии и стояли насмерть под Псковом. Надеюсь, что скоро сможем вернуться на уже независимую Родину.

– В независимую – возможно. Но не думаю, извините, что легионеров Ваффен СС там примут с радостью. Есть ошибки, которые не прощают ни история, ни люди.

– Разве вы не из русского Народного Трудового Союза? – ощетинился дедушка, показав на знакомого мне представителя этой организации со значком бело-сине-красного российского триколора на лацкане. – Цели и враги у нас одни и те же.

– Я из русской службы «Би-Би-Си»…

– А… – Облегченно протянул он. – Тогда понятно. Либералы. Вас в Англии много. – И добавил, пригубив шампанское: – Слишком много…

Выходил я на него непросто и конспиративно. Время было такое. Для него и для его людей. Их душили газом, расстреливали, пытали в Ираке. Даже их язык, принадлежащий к индоевропейской группе языков, запрещали в Турции, наказывая от штрафов до тюремного заключения. Разгромленные когда-то, они затихли в Иране. Хотя Тегеран поддерживал их борьбу, давая оружие и возможность для тайных баз. Просто курды десятилетиями оттягивали на себя значительные силы иракской армии.

И все новые и новые волны молодежи шли в их боевые отряды. Их называли «пешмарга». Что значит «идущие на смерть».

Джалал Талабани, ныне президент Ирака, тогда даже и не помышлял о подобном повороте своей судьбы. Ему было трудно и вести, как сегодня бы сказали, сепаратистскую борьбу, и искать поддержку Запада. Ни поздний Советский Союз, ни потом Россия на курдов не ставили. Предпочитали тех, кто у власти.

Плевать, что кто-то диктатор. Зато при нефти и щедрых госзаказах под «откаты». Деньги для чиновников не пахнут. Ничем. Кроме крови. Но она для них пахнет иначе, чем для подданных.

Мне никто не давал редакционного задания на «Би-Би-Си» работать с курдами. В то время почти все темы и возможные интервью мы предлагали сами. Только те, у кого не было своих идей, получали задание. Или когда не было, что предложить.

Я сам сходил в арабскую редакцию и спросил, кто ведет дела курдов. Мне хотелось рассказать русским об этом народе и его борьбе. Там ничего об этом не знают.

Худощавый и эмоциональный Саид, специалист по Ираку, сам курд, пригласил сначала посидеть в баре и в конце знакомства предложил для интервью Джалала Талабани. Он руководил народно-патриотическим фронтом иракского Курдистана и объединял левые и центристские партии. Но, самое главное, именно Талабани тогда смог заставить Саддама Хуссейна пойти на переговоры по установлению автономии для своего народа и прекращению карательных операций против мирного населения курдского региона.

Он как раз тайно приехал в Лондон на переговоры с британским правительством о поддержке их борьбы в Ираке и Турции. После газовой атаки карателей Хуссейна на курдский город Халаджа, где погибли от пяти до восьми тысяч жителей, мир снова на время обратил на них внимание. Талабани, как оказалось, был прав, полагая, что военная конфронтация Запада с режимом Хуссейна может привести к решению курдской проблемы. Хотя бы в Ираке.

После первого моего контакта сначала была череда нескольких «третьих» телефонов. Наконец мне позвонили и сказали, что через несколько часов Талабани сам приедет на встречу. Иначе и быть не могло. Накануне в Вене, в гостинице, был убит один из лидеров иранских курдов, и обычная схема договоренностей об интервью здесь не работала. Только спонтанно, неожиданно, быстро и с инициативой их стороны.

Талабани выглядел разочарованным.

– Мы никому не нужны, – сказал он. – Никому в этом мире. Одна из самых распространенных пословиц нашего народа гласит: «У курдов не бывает друзей». Нас много, почти двадцать пять миллионов, но мы слишком раздроблены между Ираком, Ираном и Турцией. И обе последние крупные региональные державы никогда не допустят отторжения своей курдской территории под наше независимое государство. Поэтому реально мы выступаем только за автономию. И прежде всего в Ираке и Турции. Было время, когда мы создавали крупные воинские подразделения, но отказались от этого из соображений тактики партизанской войны. Оставили небольшие отряды. Удар – отход. Только так можно подтолкнуть Саддама к переговорам. Потому как рассчитывать нам не на кого.