Валериан Торниус - Вольфганг Амадей. Моцарт

Мужчины не спускают глаз с уходящих. Только что пережитое отражается на их лицах по-разному: отец слегка растроган, а его друг улыбается во весь рот. Помолчав немного, Шахтнер доверительно говорит Моцарту, положив ему руку на плечо, — так он поступает всякий раз, когда сердце его переполняется радостью:

— Польди, у тебя растёт такой сын, что любой отец тебе позавидует. Мы ещё увидим, какие чудеса родятся на свете вместе с ним!

Близится день отъезда. К нему все готовы. У Леопольда Моцарта остался ещё долг вежливости: прощальный визит к их кормильцу, архиепископу Сигизмунду, который он оттягивал, как мог. Не то чтобы он боялся духовного владыку Зальцбурга, нет, его пугала только пропасть, существующая между высшим церковным сановником и им, придворным музыкантом; роль человека, находящегося в услужении, вредит сыну гражданина свободного имперского города Аугсбурга.

Но в один прекрасный день мать тщательно принаряживает детей, и все трое отправляются во дворец архиепископа, где им приходится довольно долго ждать в приёмной, прежде чем появляется молодой коадъютор и приглашает следовать за ним.

В просторной, не слишком подавляющей своей роскошью комнате, стены которой увешаны портретами священнослужителей в церковном облачении, за массивным столом с резными ножками сидит князь церкви — человек средних лет; его волевое лицо говорит о том, что он знает себе цену. После того как Леопольд Моцарт поцеловал протянутую ему узкую руку и дети последовали его примеру — Наннерль сделала ещё настоящий придворный реверанс, а Вольферль с серьёзным видом шаркнул ножкой, — высокопоставленный прелат обратился к своему придворному музыканту:

— Так вот, значит, каковы твои дети, о которых идёт столько удивительных слухов?

— Вашей высококняжеской милости известно, что в пересудах всё всегда выглядит преувеличенным.

Архиепископ берёт Наннерль за руку и разглядывает её:

— Говорят, ты замечательная певица, дитя моё. А берёшь ты уже верхнее «си»?

Девочка отводит взгляд от улыбающегося ей архиепископа и переводит его на отца. Она в стеснейии и не знает, как поступить.

— Не волнуйся, дитя моё, — уговаривает её архиепископ, — я лишь желаю услышать твой голосок.

Когда отец ободряюще кивает ей, она расправляет плечи и легко, играючи взлетает по звуковой лестнице до верхнего «си».

— Браво, браво, соловушка! — восклицает князь церкви. — Экзамен для Вены сдан! — И поворачивается к Вольферлю: — Теперь твоя очередь, дружок. Чем похвастаешься?

— Петь я не умею, ваша великокняжеская милость, — храбро отвечает мальчуган. — Только играю. Но для этого мне нужен инструмент.

— Инструмент? Ну, тогда нам придётся перейти в мою музыкальную гостиную.

— Как вам будет угодно, я готов.

Чистосердечие и открытость мальчика заставляют архиепископа рассмеяться.

— Хорошо, в другой раз, — говорит он, — Считай, сегодня тебе повезло. Но когда вернётесь из столицы, обязательно явишься ко мне и сыграешь то, с чем выступал перед господами в Вене.

— С удовольствием.

— Во всём слушайся отца. Он тебя только добру научит. Ты ведь его очень любишь?

— После доброго Господа Бога сразу идёт папа.

— Вот и славно. Ты хороший сын. — И снова поворачивается к придворному музыканту: — У тебя способные детки, да. Пожелаю тебе и твоим близким приятного путешествия в Вену! Но смотри мне, не перетруждай их! И вот ещё о чём прошу не забывать, Моцарт, ты у меня в услужении. Я твою просьбу удовлетворил, отпуск на несколько недель тебе предоставил, и сделал это с удовольствием. Однако это не означает, что ты можешь продлить его по своему усмотрению. Мы также намерены наслаждаться твоей игрой на скрипке, как и жители Вены. Ты меня понял?

— Разумеется, мои обязанности перед вашей великокняжеской милостью для меня превыше всего.

Архиепископ только пренебрежительно машет рукой.

— Вам, музыкантам, верить нельзя, — улыбается он. — Когда аплодисменты начинают кружить вам голову, вы о своих обязанностях и думать не думаете. Однако на сей раз поверю на слово. Вы поедете через Пассау?

— Да, по плану нашей поездки это предусмотрено, ваша высококняжеская милость.

— Я напишу вам рекомендательное письмо для епископа Пассау. Это может вам пригодиться. Там же вы познакомитесь с каноником, графом Херберштайном, моим добрым другом, который будет вас опекать.

Леопольд Моцарт отдаёт поклон, дети тоже кланяются.