Валериан Торниус - Вольфганг Амадей. Моцарт

В гостиный двор, где их с нетерпением поджидала Наннерль, они вернулись в подавленном состоянии. Леопольд Моцарт развернул бумагу — в ней был золотой дукат. При виде этой красивой монеты он испытал чувство горечи. «Вот, значит, каков княжеский гонорар за концерт и пять дней вынужденного ожидания, — подумалось ему. — Вот как низко благородные господа ставят наше искусство. Если и в Вене нас отблагодарят подобным же образом, представляю, с какой горой долгов я вернусь домой».

А дети, не догадывавшиеся О заботах отца, разглядывали сверкающую монету. Им казалось, что это высокое вознаграждение. Отец не стал их разочаровывать, но напомнил — пора в постель!

Самому ему не спится, он садится за стол и пишет письмо своему другу Хагенауэру, в котором изливает свои печали и обиды.

Для продолжения поездки в Линц семья Моцартов воспользовалась на другое утро так называемым «водным ординаром», вместительным судном, которое помимо грузов перевозило также и пассажиров в каютах. Повозку с клавиром погрузили на верхнюю палубу. После долгой непогоды сквозь обрывки облаков нашим путешественникам дружелюбно улыбалось солнышко.

Прежде чем судно снялось с якоря, случилось происшествие, которое привело Вольферля в страшное возбуждение. На причале оказался старый, почти ослепший нищий, который выпиливал на своей жалкой скрипочке трогательную мелодию, надеясь привлечь внимание отплывающих и выпросить у них подаяние. Мальчик уже положил ему в руку монетку, но скрип струн его раздражает, Вольфганга так и подмывает взять свою скрипочку и сыграть что-нибудь бедному музыканту. Отец не позволяет. Но взгляд Вольферля прикован к нищему скрипачу. Тот как раз нагибается, чтобы поднять с земли несколько брошенных ему монет, но делает это неловко, теряет равновесие и падает в воду. У мальчика из груди вырывается такой пронзительный крик, что все поворачиваются в его сторону. Леопольд Моцарт и граф Херберштайн, присоединившийся к путешественникам, всячески пытаются его успокоить, но тщетно. А тем временем два матроса вытащили утопающего из воды и положили на берегу, где он довольно скоро пришёл в сознание. А скрипку унесло течением, и она покачивается на волнах уже довольно далеко от судна. Вольферль немного успокаивается, когда каноник объясняет ему, что нищего спасли.

— А его скрипочка? — ужасается тот. — На что этот бедный человек будет жить?

И он упрашивает отца отдать старику полученный вчера от епископа дукат, чтобы тот купил себе новую скрипку. Хотя золотая монета связана у Леопольда Моцарта с неприятными воспоминаниями и он с удовольствием исполнил бы просьбу сына, но такой подарок для них — чрезмерная роскошь. Он выкладывает гульден, и после того как граф Херберштайн присовокупил к нему свой, а другие пассажиры, тронутые поведением маленького мальчика, добавили ещё и ещё, получилась в конце концов порядочная сумма, которой, как объяснили Вольферлю, вполне хватит, чтобы бедняк купил себе скрипку куда лучше утерянной.

Одна из пассажирок, высокая бледнолицая дама, положила деньги в маленький кошелёк и передала его Вольферлю; тот вместе с каноником спустился по сходням и отдал деньги полуслепому музыканту, произнеся несколько слов в утешение. По голосу старик сразу узнал, что перед ним ребёнок, взял его руку в свои и погладил её, благодаря за доброту:

— Пусть всемогущий Господь Бог благословит тебя, чтобы твои нежные ручки осчастливили ещё многих и многих!

После этого случая мальчик оказался в центре всеобщего внимания. А когда прошёл слух, что он вдобавок ко всему ещё и одарённейший ученик Госпожи Музыки, он сразу становится всеобщим баловнем. Некоторые попутчики захотели даже прервать путешествие в Линце, чтобы присутствовать на концерте мальчика. Но осуществила это намерение только красивая бледнолицая дама, которая дала ему кошелёк для бедняка и всю дорогу не спускала с Вольферля своих красивых серых глаз.

Линц произвёл на наших музыкантов заметно более приятное впечатление, чем негостеприимный и чопорный Пассау. Уже сам приём в городе! Сёстры Канер, две старые девы, к которым их поставили на квартиру, окружили их таким вниманием и заботой, будто дети были их горячо любимыми племянниками.

На другой день каноник повёл своих подопечных к владетельному князю, графу Шлику с визитом вежливости. Самого хозяина не было дома, однако графиня Аврора, милейшая венская аристократка, приняла гостей, и между ними сразу завязалась живая беседа. Всё, что говорила графиня, выдавало её утончённость и сердечность, делающие как бы несущественной разницу в происхождении и положении в обществе, что особенно тронуло Леопольда Моцарта. Каноник, хорошо знакомый с графиней, в который уже раз показывает себя благородным кавалером и подробно объясняет ей причины их опоздания.