ЖАК ДЮКЛО - На штурм неба. Парижская коммуна – предвестница нового мирового порядка.

Подавление восстания парижских рабочих в июне 1848 года сыграло на руку цезаризму и облегчило избрание Луи Бонапарта против Кавеньяка [14]. В момент своего провозглашения президентом республики тот, кому предстояло вскоре стать Наполеоном III, с похвалой отозвался о Кавеньяке, «поведение которого, – как заявил он, – было достойно его честной натуры и того чувства долга, кое является первейшим качеством главы государства».

Будущий убийца 2 декабря 1851 года воздал таким образом должное палачу июньского восстания 1848 года. И в то время, как он говорил о необходимости «основать республику всеобщего благоденствия», он уже помышлял, несомненно, о государственном перевороте, который должен был сделать его императором.

В конечном счете враждебная рабочим политика республиканской буржуазии подготовила гибель республики и позволила установить Вторую империю, которая привела Францию к Седану [15]. Прошло несколько лет, прежде чем рабочему классу, которому в июне 1848 года был нанесен жестокий удар, удалось восстановить свои силы и подготовиться к новым боям.

С развитием капитализма, которое характеризует период Второй империи, численность рабочего класса заметно увеличилась. Именно во времена Второй империи крупная промышленность укрепила свои позиции во Франции и умножилось число заводов, на которых были заняты сотни и тысячи рабочих. Именно в это время был создан пресловутый «Комите де Форж» [16], который сохранял это наименование вплоть до второй мировой войны.

Однако, несмотря на концентрацию промышленности и значительные успехи крупной промышленности, мелкое производство сохраняло, бесспорно, большое значение во французской экономике. Об этом свидетельствует тот факт, что в 1870 году 60 процентов рабочих и работниц Франции было занято на мелких предприятиях.

В Париже, где эта форма производства оказывала более упорное сопротивление, чем в провинциальных индустриальных районах, также наблюдалось известное развитие крупной промышленности.

В 1870 году численность рабочих столицы составляла примерно 550 тысяч человек, в то время как общее число жителей Парижа достигало приблизительно 1900 тысяч человек. На крупных заводах, в частности машиностроительных и оружейных, было занято от 1500 до 2 тысяч рабочих. Количество предприятий, насчитывавших сотни рабочих, также значительно возросло. Но оставалось все же много мелких мастерских и большое число рабочих и работниц, работавших на дому.

Внутренняя торговля Парижа, который в 1860 году расширился за счет присоединения коммун, расположенных внутри крепостной стены, таких, как Монмартр, Бельвиль, Менильмонтан, Гренель и т. д., лежащих за кольцом Внешних бульваров, развивалась исключительно быстрыми темпами. В эту эпоху были созданы такие крупные магазины, как «Бон маршэ», «Лувр», «Бель жардиньер», «Прэнтан», «Самаритэн», что было сделано, разумеется, за счет владельцев мелких лавочек. Эмиль Золя изобразил их трудности и тревоги в своем романе «Дамское счастье».

К этому же периоду относится и «османизация» Парижа. Барон Осман, префект департамента Сена, известный делец, проложил большие парижские авеню, которые оказались, впрочем, недостаточно широкими для современного уличного движения. Без сомнения, разрабатывая этот план перестройки Парижа, Осман хотел уничтожить те узкие улицы, на которых так легко было возводить баррикады. Память об июньских днях 1848 года еще была жива, и страх перед рабочими Парижа сыграл известную роль в осуществлении политики барона Османа. Кроме того, осуществление этого плана благоприятствовало огромному размаху спекуляций недвижимостью, и Осман не зевал при этом.

В своем романе «Добыча» Эмиль Золя показал, как обогатилась в результате этих спекуляций горстка дельцов, которые за бесценок скупали старые дома и добивались затем их реквизиции государством, что позволило им перепродать их по цене в 20 или 30 раз более высокой, чем та сумма, которую они уплатили за них.

Но спекуляция на бирже оставила далеко позади спекуляцию недвижимостью. Шарлатанство и мошенничество лежали в основе многих крупных состояний. Вторая империя весьма благоприятствовала обогащению банковской олигархии, крупной промышленной и торговой буржуазии.

Именно в эту эпоху были основаны Лионский кредит и Генеральное общество (Сосьете женераль), а Французский банк открыл свои отделения в каждом департаменте.

Карл Маркс писал об этой эпохе казнокрадства и продажности, когда скандально огромные состояния вырастали как грибы: