Робин Янг - Крестовый поход

Идрис сплюнул.

— Суннитом. Это не значит правоверным.

— А потом они научили меня убивать. — Назир присел на корточки. — Последнее, что я у них познал, уже став атабеком, было умение причинять боль. Я знаю, как сделать, чтобы человек жил много недель, но мучился. Знаю, какие раны лишь болят, но не убивают. Я уверен, что ты очень крепкий, Идрис, и неколебим в своей вере. Но все равно вытащу из тебя то, что мне нужно.

Церковь Святого Марка, Венецианский квартал, Акра 26 мая 1276 года от Р.Х.

Святой отец закрыл требник, и хор вместе с прихожанами начал заключительный гимн вечерни. Младенец на руках Бесины заплакал, разбуженный пением. Она принялась его качать и успокаивать. Когда люди с задних скамей потянулись на выход, Андреас, перегнувшись через сидящую рядом Катарину к Элвин, протянул ей небольшой кошель:

— Положи в ящик для пожертвований, а я выведу их на улицу.

Элвин подождала, пока прихожане рядом поднимутся со своих скамей, затем направилась вдоль прохода к причетнику, который держал деревянный ящик с отверстием в крышке. Собирал пожертвования для бедных. Элвин вытряхнула туда из кошеля три золотые монеты.

Причетник чуть расширил глаза.

— О, сколь ты щедра и благодетельна.

— Это от моего хозяина, Андреаса ди Паоло, — ответила Элвин.

— Мы упомянем его в наших молитвах.

Элвин двинулась к выходу. Остановилась у двери, ожидая, когда последние прихожане выйдут в озаренный янтарным светом двор, и почувствовала, как кто-то схватил ее за руку. Она испуганно обернулась. Уилл. На голове капюшон черного плаща.

— Как ты здесь оказался?

— Пришел тебя увидеть. — Его лицо было напряжено.

— Что случилось? Эврар?

Уилл вспомнил, что не видел ее уже две недели. С тех пор как Саймон нашел их на базаре и сказал, что Эврар умирает.

— Нет. Эврар меня тогда обманул. — Он замялся. — Ладно, объясню в другой раз. Сейчас это не важно. Я пришел сказать, что покидаю Акру на некоторое время.

— Куда ты отбываешь?

— Важно не это. Важно, чтобы ты знала.

Элвин долго смотрела на него, затем высвободила руку.

— Нет, Уилл, так не годится. Ты пришел, говоришь, что отбываешь из Акры, и ожидаешь от меня чего? Кивка? Улыбки? Мол, до свидания? Не сказав ничего, куда отбываешь, зачем и как надолго.

— Я не знаю.

— Не знаешь, куда отправляешься?

— Не знаю, как надолго. Может, на несколько недель, может, дольше.

— Нет. — Ее щеки порозовели. — Так больше не будет!

— Элвин, — громко прошептал Уилл, направляясь за ней. Догнал ее на ступеньках церкви. — Элвин!

Она обернулась. Ее зеленые глаза гневно блеснули.

— Я устала от всего этого, Уилл. Понимаешь, устала.

Люди вокруг начали оборачиваться.

Ее окликнул Андреас, стоявший неподалеку со своей семьей. Катарина весело помахала Уиллу.

— Андреас, я сейчас, — нерешительно произнесла Элвин.

— Увидимся дома. — Купец взял руку жены.

Элвин смотрела им вслед, ее щеки пылали. Гнев прошел так же быстро, как вспыхнул.

— Почему ты так со мной поступаешь? — устало спросила она.

Уилл мучился. Видеть на лице Элвин страдание было непереносимо. Хотелось сжать любимую в объятиях и держать, пока оно не исчезнет. Но как быть, если ты посвятил себя «Анима Темпли», дал клятву продолжить дело отца? Особенно теперь, когда стало известно о похищении камня. Надо помешать этому во что бы то ни стало.

— Я не хотел уезжать, не сказав тебе, — объяснил он. — Не хотел, чтобы ты гадала, куда я подевался.

Элвин порывисто вздохнула:

— Уилл, мне надо идти.

Он стоял ошеломленный, глядя ей вслед. Затем ноги сами понесли его вперед. Он побежал, не замечая, что плащ распахнулся и видна белая мантия тамплиера.

— Я обязан сделать это ради нас с тобой. — Уилл наконец догнал ее и повернул к себе. — Иначе… — Он понизил голос: — Иначе погибнут все. И не только в Акре. Нам всем грозит большая опасность.

Элвин смотрела, не понимая.

— Какая опасность? И почему ты? Почему не кто-то другой? Зачем ты меня пугаешь, Уилл. Лучше расскажи.

Мучаясь отчаянием, он завел ее в ближайший переулок.

— Но ты не должна никому рассказывать. Все очень серьезно.

— Даю слово.

И тогда Уилл поведал ей, что заговорщики, к которым, не исключено, принадлежит и великий магистр, собрались похитить Черный камень из Каабы. Это вызовет войну, самую кровавую, какой еще не знал мир. Он рассказал ей, как они с Эвраром раскрыли этот план, и, не упоминая ничего об «Анима Темпли» и Калавуне, объяснил, что имеет давнюю связь с одним из высших чинов в войске мамлюков, которого едет предупредить.