Перл Бак - Императрица

Жун Лу представал перед ней таким, как во времена их детства — тогда уже высокий и стройный, упрямый, это верно, потому что никогда не уступал, если сам того не хотел, и как ни сильна была она характером, он непременно оказывался сильнее. Отличавшийся мужественной красотой — и сейчас и тогда, — родич никогда не выглядел изнеженным или женоподобным, каким Цыси помнила бедного императора. Хорошо, что у нее имелось предостережение принца Гуна — щит против таких мыслей и воспоминаний, против ее собственного желания. И если в сердце императрицы бушевал огонь, то ее внешнее спокойствие было непоколебимым.

Нет, и в самом деле она не могла отдаться сердечным наслаждениям. Ее задача еще не была выполнена. Нельзя подавать надежды врагам и нельзя расслабляться до тех пор, пока она не овладеет троном Дракона и не будет хранить его для своего сына. Следует использовать свои чары, вести себя вежливо и пристойно по отношению к каждому.

Так думала Цыси и настолько хорошо следовала этим замыслам, что приворожила всех, кроме своих недругов.

В особенности ее полюбили солдаты императорской гвардии, которых она не переставала одаривать милостями и наградами, ни разу, однако, не показав различия между этими людьми и их начальником. Она также не забывала посылать им ежедневную благодарность за охрану императорских останков.

Отныне ее опорой стал главный евнух Ань Дэхай, который теперь ни на минуту не отлучался от нее, как когда-то не отлучался от императора. От него она слышала о бедах своих недругов, о том, как обезумели от страха Трое, а с ними и их приспешники, ибо на следующий день после смерти императора заговорщики разослали эдикт, по которому они провозглашались регентами, назначенными Сыном неба в его смертный час, а Цыси навсегда изгонялась из правления. Днем позже, однако, не сумев найти императорскую печать, они поспешили умиротворить соперницу и срочно издали новый эдикт, объявлявший обеих супруг Вдовствующими императрицами.

— Это, почтенная. — сказал, подхихикивая, главный евнух, — произошло не столько потому, что вы мать нового императора, а потому, что вы привлекли на свою сторону маньчжурских солдат, которые охраняют дворец.

На гладких щеках Цыси обозначились ямочки.

— Меня все еще предстоит убить? — спросила она с невинным видом.

— Только когда ваши враги укрепят свое положение в столице, — ответил евнух.

Они посмеялись и расстались. Главный евнух отправился отсылать принцу Гуну курьера с ежедневным докладом, а Цыси-играть свою роль восхитительной женщины. Случайно встречая кого-нибудь из Троих, она вела себя настолько вежливо и казалась настолько беззаботной, что по крайней мере один из них, принц Йи обманывался и думал, будто она и не подозревает об их продолжающемся заговоре.

Перемирие с европейцами было, наконец, заключено, и на второй день девятого лунного месяца при дворе объявили, что кортеж покойного императора отправляется в столицу. А по древнему обычаю, если император умирал вдали от своего места погребения, то супругам следовало ехать вперед и потом приветствовать усопшего императора, входящего в свой последний дом.

Выказывая должную скорбь и торжественность, Цыси готовилась покинуть Жэхэ вместе с сыном и тайно радовалась, потому что древний обычай играл ей на руку. Ненавистные Трое по своему долгу вынуждены будут сопровождать императорский катафалк, который имел такой огромный вес, что его несли сто двадцать носильщиков, и передвигались они так медленно, что путь в столицу рассчитывался на десять дней с привалами через каждые пятнадцать миль. Мать императрицу в ее простой повозке мулы довезут вдвое быстрее, и прежде чем в городе появится Су Шунь, она сможет упрочить там свою власть.

— Почтенная, ваши враги в отчаянии, — предостерег ее главный евнух в ночь перед отправлением, — поэтому надо следить за каждым их шагом.

— Я полагаюсь на ваши уши, — ответила она.

— Вот в чем состоит вражеский замысел, — продолжил главный евнух. — Су Шунь отдал приказ, чтобы вместо наших верных маньчжурских стражников вас, почтенная, сопровождали его собственные солдаты — под тем предлогом, что императорская гвардия нужна для охраны покойного императора. Мне тоже приказано прислуживать гробу, и со мной оставили вашего евнуха Ли Ляньиня.

— Увы! — воскликнула она.

Главный евнух поднял на нее взгляд.

— У меня есть новости и похуже. Жун Лу приказано остаться здесь и охранять дворец Жэхэ.