Перл Бак - Императрица

Она повернула голову и увидела его лицо.

— Ты, — прошептала она.

— Я, — сказав Жун Лу. — Я ждал за дверьми последние три часа. Почему ты медлишь? Все кланы пришли в движение, надеясь посадить к рассвету на трон своего наследника, прежде чем народ узнает, что император умер. Ты должна действовать первой.

В одно мгновение она приглушила свое сердце и очистила ум, чтобы вспомнить план, который давно приготовила для рокового часа.

— Старшему сыну моей сестры три года, — сказала она. — И я выбираю его наследником. Его отец — седьмой брат моего покойного господина.

Жун Лу прямо смотрел ей в глаза. Они были смертельно черными на ее бледном лице, но бесстрашном, и ее губы были тверды.

— Твоя красота пугает, — голос его звучал странно и удивленно. — В опасности ты становишься еще более красивой. В тебе таится волшебство…

Она подняла голову, печальные губы приоткрылись, а взгляд трагических глаз стал мягким.

— Говори, — сказала она. — О, любимый, говори!

Он покачал головой и нежно взял ее руку. Стоя бок о бок, они смотрели вниз на огромную кровать, на которой лежал мертвый император, и руки их соединились. По его руке она чувствовала, как дрожит он весь, его трясло против его воли, и она повернулась к нему.

— О, любимый, — прошептала она. — Он наш…

— Тихо, — сказал Жун Лу. — Мы не можем сказать и слова о том, что было в прошлом. Стены дворцов имеют уши…

Они не должны были говорить, и никогда они не смогут говорить. После долгого безмолвного мгновения они разжали руки, он отступил назад и поклонился. Она снова была императрицей, а он ее подданный.

— Ваше высочество, — сказал Жун Лу тихо, чтобы не услышали стены, — немедленно идите и возьмите ребенка. Предвидя этот миг, я от вашего имени призвал войска, которые уже стоят у городских ворот. Никто об этом не знает. Копыта лошадей обернуты, чтобы не было слышно цоканья, а воины держат во рту деревянные мундштуки, чтобы не вырвалось неосторожное слово. К восходу солнца ребенок будет у вас во дворце, а верные вам солдаты заполнят улицы города. Кто тогда осмелится оспаривать ваше правление?

Сильное сердце встретилось с сильным сердцем. Двое в согласии, освященном их тайной любовью, снова расстались, уйдя добиваться общей цели. Жун Лу ушел, и следом за ним императрица оставила спальню покойного. За дверью ее ждал главный евнух, и когда она вышла, он последовал за ней, а с ним младшие евнухи и фрейлины, которые были верны ей. Никто не спрашивал, почему Жун Лу вошел в ворота Запретного города, куда после наступления ночи не мог входить ни один мужчина. В эту страшную ночь смятения никто не задавал вопросов.

Императрица действовала быстро, следуя своей воле.

— Вызови мне паланкин, — приказала она Ли Ляньиню. — Пусть никто не издает ни звука, и прикажи носильщикам обернуть ноги тканью.

Через несколько минут она, застегнув плащ и не говоря ни слова ни обряжающей, ни фрейлинам, прошла мимо них, поднялась в паланкин и опустила занавески. Позади дворца были открыты тайные ворота, и главный евнух пошел впереди, чтобы проверять темные и безлюдные улицы. Весь день падал снег и теперь лежал, глубокий, на булыжной мостовой, приглушая каждый шаг. Так они дошли до дворца принца Чуня. Носильщики опустили паланкин, главный евнух постучал в ворота и, зажав рот вскрикнувшего привратника рукой, вошел внутрь. За ним прошла Мать императрица в развевающихся одеждах, и через многочисленные дворы они проследовали в дом. Все спали, кроме сторожа, который с благоговейным трепетом пропустил Мать императрицу.

Главный евнух разбудил принца и его супругу, те вышли с испуганными лицами, в спешке натянутых одеждах и упали перед императрицей на колени, выражая почтение.

Мать императрица сказала:

— Сестра, у меня нет времени говорить тебе что-либо, кроме того, что мой сын умер… Дай мне твоего сына, чтобы он стал наследником.

Принц Чунь вскричал:

— О, ваше величество, прошу вас не забирать ребенка ради такой судьбы…

— Как ты осмеливаешься говорить так? — возмутилась Мать императрица. — Есть ли более великая судьба, чем быть императором?

— О, несчастный я, — ответил принц Чунь. — Я, отец, должен буду кланяться каждый день моему собственному сыну! Поколения смешаются из-за меня, и Небо накажет мой дом.

Он плакал, он бился головой об изразцовый пол столь усердно, что по лбу его потекла кровь и он упал в обморок.

Однако Мать императрица ни на кого не обращала внимания. Она оттолкнула принца и сестру, быстро прошла в детскую комнату и наклонилась над кроваткой ребенка. Она подняла его, завернула в одеяла. Малыш спал и хотя похныкал немного, но не проснулся. Так она его и унесла.