Юрий Вебер - Когда приходит ответ

На большом столе посреди комнаты лежал рабочий монтаж, как развороченные электрические внутренности, — с дисками телефонных искателей, с сигнальными лампочками, ключами, паутиной проводников и, конечно, с ворохом всяких электромагнитных реле — эти самые катушечки, вытянувшие свои лапки контактов. Изобретение Мартьянова или, вернее, зародыш изобретения. Телемеханическое устройство, должное по замыслу осуществлять сигнализацию и управление между диспетчерским пунктом и подстанцией. Что там делается на подстанции? Как ведут себя ее главные агрегаты — масляные выключатели? Они, масляники, включают и отключают энергетические цепи, они стерегут правильный режим, и они же чаще всего доставляют всякие неприятности. Сколько разговоров всегда и криков по телефону между диспетчером и подстанциями из-за этих масляных выключателей. «Сообщите, какой масляник отключился!», «Алле, аллё, что у вас там с масляником?!» А история с масляником номер двенадцать, от которой Мартьянова до сих пор передергивает. Она, быть может, тоже сыграла свою роль в том, что вот здесь, на большом монтажном столе, распластался этот нескладный пока эмбрион мартьяновского изобретения.

Задача: масляники должны сами, автоматически, сообщать, что с ними происходит. Момент, скажем, отключения. Тот ответственный момент, когда разрываются в маслянике контакты и мгновенно в точке разрыва вскипает электрический смерч в тысячи ампер и, словно громом, бьет удар. На центральном пункте должно быть тотчас же известно — загорается сигнальная лампочка на щите. Диспетчер, внимание! А в обратном направлении идут команды диспетчера: включить — отключить.

Не так много должны сообщать о себе масляники, и не так много надо им приказывать. Только два положения. Включено — выключено. И весь разговор на языке телемеханики. Задача, казалось бы, не слишком мудреная. Но сколько посвящено ей разных ухищрений, выдумок, авторских проектов и патентов!

Еще в самом начале на своем щите в Центрэнерго установил Мартьянов пробную сигнализацию с одной из подстан ций — там, что поближе к центру. Примитивная схема, взятая наспех из заграничных описаний. И едва поставил, как уже убедился: не то, совсем не то.

Потом после долгих пререканий решили выписать немецкую аппаратуру. Мартьянов постарался отыскать в каталогах последнюю новинку. Новейшая схема телемеханической связи. Известная германская фирма. Уж она-то не подведет!

Фирма действительно не подвела. Все было выполнено в надлежащем виде. Аккуратно в назначенный срок прибыли из Германии аккуратно упакованные ящики, с аккуратными черными и красными надписями, с окантовкой, с предохраняющими прокладками, с любезным сопроводительным письмом и технической инструкцией.

На торжественную церемонию извлечения из ящиков сверкающего никелем и полировкой телемеханического чуда пришел даже сам начальник Центрэнерго, изрекавший одобрение между посасываниями своей трубочки:

— Цирлих-манирлих, красота!

Мартьянов с озабоченным видом, отстраняя других, подхватывал осторожно каждый блок и нес, как драгоценный сосуд, на стол.

На этом большом столе в полуподвале были испробованы все узлы немецкой аппаратуры, проанализирована схема, обласканы пальцами аккуратные детали. Мартьянов и Карпенко удивлялись, как же все чисто, аппетитно сделано. Аппараты работали исправно, с осечками не чаще, чем полагается при всякой телемеханике. Их поставили для связи с одной из подстанций, и после неизбежных наладок и подстроек диспетчеры с новшеством как будто примирились. Во всяком случае, они ругали эту аппаратуру не больше, чем любую другую.

Ну что ж, новинка пришлась к месту, все довольны. Еще один маленький успех его излюбленной телемеханики.

Но Мартьянов изнывал от сомнений. То и дело разворачивал он схему немецкой установки и пожирал ее долгим взглядом.

— Что можно сказать об этой схеме? — подзывал он Вадима Карпенко.

Ничего, работает…

А вот это? — тыкал он пальцем в линии проводов.

Обычно, как полагается. Четыре провода.

— То-то, именно четыре! — торжествовал Мартьянов. Карпенко не любил, когда Григорий Иванович принимался донимать его загадочными вопросами. Но знал: если Мартья нов начинает говорить загадками, значит, у него что-то «постукивает».

Да, у него «постукивало». Только он сам еще неясно понимал, что тут можно сделать. Пока одни сомнения. Вот эти линии связи, прочерченные на схеме между диспетчерским пунктом и подстанцией. Четыре тонких пунктира, которые можно увидеть на каждой подобной схеме. К ним уже привык глаз — всюду так. Чтобы осуществить телемеханическую связь подстанции с диспетчерским пунктом, надо протянуть четыре линии. Общая истина.