Николай Черкашин - Тайны погибших кораблей (От 'Императрицы Марии' до 'Курска')

Да, нереально, но ничего другого не оставалось, как снаряжать РДУ, возможно в темноте, на ощупь, в отсеке отнюдь не сухом да еще забрызганном маслом, которого в кормовых отсеках всегда в избытке.

Тужиков: «На „Комсомольце“, например, в кормовом отсеке была цистерна для слива грязного масла от главного упорного подшипника. А основные масляные цистерны — в турбинных отсеках, и это масло по трубочке идет туда самотеком…»

Пожар мог вспыхнуть и при снаряжении «эрдээушек», и позже, когда обильно замасленная вода, наполнившая трюм девятого отсека после взрыва и удара лодки о грунт, стала подниматься и добралась через какое-то время до пластин в РДУ, которые и сработали как химический взрыватель замедленного действия. Так срок жизни подводникам в корме, скорее всего, был отмерен, не столько наличием кислорода в воздушной подушке, сколько скоростью поступления воды, точнее тем моментом, когда масло на ее поверхности пришло в соприкосновение с кислородовыделяющими пластинами. Как скоро сработали эти клепсидры смерти, как быстро поступала в отсек вода и сколько ее уже там было к тому моменту, когда в девятом собрались все, кто уцелел? Теперь уже никто точно не ответит на эти вопросы. Можно только предположить, что сразу же после взрыва в отсек хлынула вода из разорванных вентиляционных магистралей, которые проходят через все отсеки. Насколько быстро удалось перекрыть клинкеты внутрисудовой вентиляции и насколько легко и успешно они сработали после страшного удара, если задраивали их к тому же полуоглушенные матросы — вопрос. Во всяком случае, вода уже подтопила отсек. Но самый главный и самый неукротимый источник забортной воды — это два дейдвудных сальника в кормовой части девятого отсека. Через них уходят за борт гребные валы. Отверстия, проделанные в прочном корпусе под валы, огромны, каждое с размером с добрый бочонок. Их герметичность обеспечивается сальниками, которые вполне могли быть выбиты инерционным сдвигом (при ударе о грунт) самих многотонных валов, увенчанных семитонными гребными винтами. Пойди вода оттуда, остановить ее было практически невозможно, место труднодоступное, да и сил ни у кого почти не оставалось… Море само милосердно ускорило развязку.

Если к началу пожара хоть кто-то еще и дышал, то огонь избавил всех от дальнейших мук.

Горящая «регенерация» превратила девятый отсек в подобие крематория, пока и его не погасила вода.

Когда водолаз Сергей Шмыгин вошел в девятый отсек, то поразился:

— Там было, как в аду: все обуглено, оплавлено, все в копоти, искали на ощупь. А в смежном — восьмом — все чисто, приборы на местах. Следы пребывания людей видны, а людей нет. Даже жутко стало — как в фильме «Сталкер».

Тут все объяснимо — все перешли в отсек-убежище, в девятый, и снарядили РДУ, вскрыв жестянки с «регенерацией»…

Неужели наши химики не могут до сих пор придумать более безопасные способы добывания кислорода?

«Почему так поздно обратились к норвежцам за помощью?!» — этот вопрос задают почти все. Но если бы каждый из гневных вопрошателей поставил себя на место спасателей, возможно, обвинительный тон был бы на градус ниже. Примеряю ситуацию на себя: случилась беда — известно только то, что лодка лежит на грунте и не подает признаков жизни. Задача: открыть кормовой рубочный люк. Действую, как учили — спускаю спасательный подводный аппарат (батискаф «Бестер» или «Приз») — слава Богу, они под рукой, и экипажи в строю, дело за малым — сесть на комингс-площадку (которая вовсе не площадка, а широкое плоское кольцо из шлифованной стали), герметизировать место стыка, а потом открыть верхний рубочный люк. Мои люди и моя техника могут все это сделать. С какой стати мне заранее расписываться в собственной немощи, звать весь мир на помощь, если я знаю, что я могу это сделать сам? И мои люди это делают даже с помощью своей не самой новой техники — они стыкуют свои батискафы с кормовым люком и раз, и другой, и третий… Но тут выясняется невероятное — в толстенной стали комингс-площадки — трещина. Присос невозможен, открыть люк из переходной камеры аппарата невозможно, а значит, невозможен и переход подводников, если они живы, из кормового отсека в спасательный аппарат. Я понимаю — это конец. Это приговор тем, кто может быть еще жив. Время вышло… Теперь открывание люка — это не спасательная задача, а техническая. Теперь его можно открывать с помощью водолазов-глубоководников — норвежских ли, китайских, российских.