Владимир Андриенко: Кувыр-коллегия

Короткий удар в лицо свалил лакея на снег, и тот тут же выплюнул два зуба передних вместе с крови сгустком.

Мира в один прыжок достиг ограды и ловко перемахнул её. Второй лакей заголосил:

— Держи его! Караул!

— Сбег! Паскуда! — прошипилявил Михеич.

— Не убегёт! — Петруха бросился за ним. — За воротами поймаем!

Но задержать Пьетро уже было нельзя. Он подбежал к саням сеньора Арайя и ловко столкнул с козел кучера. Тот кувыркнулся в снег и едва успел откатиться в сторону. Кони тронулись с места, и раздался вопль итальянца, хозяина саней. Арайя кричал на родном языке, высунувшись из окна:

— Мира! Негодяй! Тебе не жить! Я все равно поймаю тебя! Никуда ты не денешься отсюда!

Но сани уже были далеко. У сеньора Арайя милостью императрицы и самодержицы всероссийской были отличные лошади….

Сеньор Франческо подскочил после этого к любовнице и грубо схватил её за руку.

— Шлюха! — заорал он.

— Не стоит так орать, — охладила она его и вырвалась. — И не стоит вам хватить меня столь грубо, сеньор! Вы сами знаете, что завтра мне петь перед императрицей. Лишние синяки мне ни к чему.

— Я хочу убить тебя! — прошипел он.

— Вы сегодня лишились отличного исполнителя роли Петрилло комедии "дель арте". Да и другие пьесы пострадают. Вы не можете потерять еще и меня, сеньор.

Арайя отступил. Она была права. Другой певицы у него не было. А божественный голос Дорио приносил ему немалые деньги и почести.

— Вот и хорошо, сеньор, что вы снова благоразумны!

— Неблагодарная тварь! Кто поднял тебя из грязи? Вспомни, чем ты была в Палермо? Шлюха мерзкая. Кто разглядел в тебе талант, и кто привез тебя сюда. Разве здесь хуже, чем в простом кабаке, где платили гроши? А здесь тебя осыпают золотом! У тебя есть бриллианты, каких нет у итальянских княгинь!

— Но разве я не расплатилась с вами за это, сеньор? — спросила Мария с вызовом. — Я расплачиваюсь своим телом уже не один год. И моим голосом, что наполняет ваши карманы золотом! И я всегда говорила вам, что не люблю вас.

— А его? — Арайя указал на открытое окно. — Его ты любишь?

— Он мне нравиться. Высокий и сильный. Вы посмотрите на себя и на него. Разве нужно задавать этот вопрос? И он мужчина. Его хватает на целую ночь. Он страстен и…

— Замолчи! Заткни свою глотку, шлюха неблагодарная! Хорошо еще, что нас с тобой не понимают слуги!

— Как вам будет угодно, сеньор. А сейчас оставьте меня в покое. Раз вы испортили мне ночь, то хоть не докучайте сегодня своим присутствием.

— Я пока ничего не сделаю тебе. Но этому мерзавцу, я переломаю ноги. И не только ноги. Никуда он не денется. В Петербурге ему некуда податься. Денег у него почти нет, а свое жалование он должен получить у меня. Меня знают при дворе. Меня ценит императрица. А он — никто! Я сумею его раздавить. Я только шепну слово кому нужно — и Миры не станет!

Мария испугалась. Такого лица у Арайя она еще не видела. Он действительно сможет уничтожить Пьетро, а ей сего не хотелось. Не то чтобы она успела полюбить нового музыканта. Нет. Но ей было жалко этого парня. Он был так мил и так силен в постели. Такого любовника у Дорио не было давно.

— А в этом доме, сеньора, останутся трое моих лакеев. А то вдруг вы захотите помочь своему любовнику деньгами. До завтра! Жду вас утром в театре. Стоит отрепетировать еще раз мою пьесу! Нас станет слушать сама императрица….

А тем временем Пьетро Мира доехал до ближайшего поворота и бросил сани. Разъезжать по Петербургу на них было делом опасным. Он закутался в теплый плащ и отправился в портовую таверну "У старого шхипера". Это было единственное место, которое он знал хорошо. Да и хозяин тамошний сможет кое-что посоветовать.

В таверне вечером собиралось много народу разного. Мира вошел внутрь и удалился в самый дальний и темный угол. Хозяин заведения толстый немец Клаус Шпигель, уже более 15 лет живший в России, сразу узнал его и приветливо кивнул.

Мира сделал знак подойти. Шпигель, что-то сказал высокой девке с разносом, и приблизился к столу, где расположился итальянский музыкант:

— Ты чем-то взволнован, Петер? — спросил он по-немецки, зная, что Мира отлично говорит на этом языке.

— У меня беда, Клаус. Не везет мне и в России. Мне вообще не везет.

— Что так? — немец сел рядом с ним.

Пьетро быстро рассказал хозяину таверны про то, что с ним приключилось и спросил его совета. Что делать?

— Да-а, — протянул Клаус. — В плохую историю ты вляпался, друг. Если твой Арайя силен при дворе, то тебе будет плохо. Может быть, повинишься? Простит?