Эрика Йонг - Сердце Сапфо

— Сапфо… ты права. Я сделаю, что ты просишь.

— Будь добр с девочкой. Она потрясена. Обещаешь?

— Клянусь жизнью моего сына.

И он отправился в Митилену с Дикой, а я молилась Афродите, чтобы его воля не ослабела, когда он увидит свою законную жену-стерву.

«Почему мужчины такие слабаки?» — спрашивала я себя, выпутываясь из этой непростой ситуации.

Почему боги вложили всю силу в мужские фаллосы? Почему они не могут ясно мыслить, когда ими командует женщина? В чем смысл этого безумия — вожделение? Зачем оно нам? Почему оно так искажает мир?

Из-за вожделения Елены вспыхнула Троянская война. Из-за вожделения Одиссей потерял своих людей. Из-за вожделения Деметра по полгода не видит своей дочери. Ничем не сдерживаемое вожделение слишком часто сотрясало мир, из-за него матери слишком часто не дожидались своих сыновей. Почему так?

АФРОДИТА: Потому что мой папочка такой неистовый. Знай, когда я правила миром вместе с Деметрой, Гестией, Герой и даже великой Геей и другими богинями, было гораздо спокойнее. А потом пришел Зевс со своим неугомонным вожделением, и на земле снова воцарился хаос.

ЗЕВС: Из этого можно сделать вывод, что женщины никогда не бывают жестоки.

АФРОДИТА: Они менее жестоки, чем ты.

ЗЕВС: А как быть с тем, что они флиртуют со своими юными сыновьями и пугают их? А как быть с тем, что они насмехаются над нами, мучают нас?

АФРОДИТА: Это единственное, что у нас осталось от прежней власти. Любовь — наше оружие, потому что другого у нас нет. Красота становится кинжалом, только когда вы нас разоружаете. Секс превращается в копье, когда вы покоряете наших матерей. Когда Исида была верховной правительницей, мир был справедливым. Но когда супруг берет верх над своей матерью, в мир приходит война. И все горит в жестоком пламени.

ЗЕВС: Ну и живи в своем любимом матриархате. Правь миром. Тогда ты поймешь, какое это трудное занятие — властвовать. И какое неблагодарное.

АФРОДИТА: Когда женщины снова возьмут власть, мы докажем тебе, что ты ошибаешься!

ЗЕВС: Сомневаюсь.

Я отправила девушек одну за другой по домам. Я закрыла дом моего деда, оставив его на сторожей. После этого я отправилась в Митилену попрощаться с дочерью.

На сей раз Клеида была рада меня видеть, словно чувствовала, что может не увидеть меня больше никогда. Гектор обхватил меня ручонками за шею и никак не хотел отпускать.

— Спой мне еще раз песню Алкея, бабушка!

И я спела — медленно, звучно. Он довольно захлопал.

— Никогда не забывай, Гектор, что ты — внук поэта. Может быть, песни и не сделают мир лучше, но это единственное утешение, какое нам даровали боги.

Клеида выглядела по-иному. В глазах у нее появился какой-то внутренний свет. Может быть, Фаон уже успел побывать у нее? И научил секретам сладкого безумия любви? Я надеялась, что так оно и было. Фаон был большой дока в этих делах. У каждой девушки должен быть такой любовник, прежде чем она превратится в почтенную матрону. Каждая дева должна влюбиться в избранного Афродитой обожателя. А потом — до свидания.

— Мама, — сказала Клеида, — ты когда-нибудь получала наслаждение с мужчиной, который не был твоим законным мужем? Или с женщиной?

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто из любопытства.

— Наслаждение прекрасно, Клеида, с кем бы ты его ни получала, если только никого не оскорбляет знание, которого лучше не иметь.

— Я и сама так думала, мама, — сказала Клеида едва не нараспев.

Да, конечно, Фаон успел здесь побывать, сомнений не было.

Прощаясь с Клеидой и Гектором, мечтая об Алкее, которого я решительно намеревалась найти, я снова вспомнила легенду о Левкадийской скале. Мудрые люди говорили, что если ты одержима невозможной любовью, то должна отправиться на остров Лефкас, добраться до святилища Аполлона и спрыгнуть с высокого белого уступа над морем. Если не погибнешь, то излечишься от своего томления. А если погибнешь — тоже излечишься!

В последний вечер в Эресе, перед отъездом, я сидела в спальне моей бабки и вспоминала эту легенду. Потом я написала об этом песню.

Я пела эту скорбную песню на корабле, который должен был доставить меня из Митилены в Дельфы. И люди, которые слышали ее, кричали: «Я не могу умереть, не выучив эту песню». Откуда я могла знать, что мои попутчики выучат ее и будут петь Алкею, Праксиное и Эзопу в Дельфах и мои друзья отправятся искать меня?