Андрей Караулов - Русский ад. Книга первая

…Кремль часто терял Ельцина из виду, обычно — после обеда. Но если Ельцин после обеда все-таки шел сам, его выводили через пожарный выход и — сразу на дачу.

«Коржаков, двери! — орал Ельцин, раскачиваясь на стуле. — П-принесите двери, я хочу выйти!..»

Функции руководителя страны незамедлительно принимал на себя генерал-майор Александр Васильевич Коржаков. Он садился за рабочий стол Президента и отвечал на телефонные звонки.

«А что? Нормально, — рассуждал Барсуков, — с утра Ельцин, потом Коржаков, курс-то один, все нормально. А главные решения, если Президент занемог, не грех и на следующий день отложить. Утро вечера мудренее, как говорится! Справляется Коржаков. И не хуже, чем Президент, между прочим. Особенно — по наведению порядка. Ну и ладно, что он еще недавно майором был. Не боги горшки 53 обжигают! Мышление-то у Александра Васильевича государственное… А ему все майором тычут… Растут люди. У Александра Васильевича волчья хватка, он знает: чтобы узнать человека, его надо сначала схватить за грудки. А Президенту — огромная благодарность, он хорошо людей видит. Да и Александр Васильевич — человек отзывчивый, на гармошке играет, танцует, поет. Сам Борис Штоколов послабже будет, это все отмечают…. А если по мордам даст, так ведь извинится потом, отходчив, зла на людей никогда не держит…

— Может, здесь примешь, а? — через силу Барсуков улыбнулся и подтолкнул Грачева локтем.

— Чего? — вздрогнул, не просыпаясь, министр обороны — Я тут.

— Машину вертай.

— Чего?

— Машину вертай… устал я, ясно?

Вдруг стало слышно, как ноет мотор.

— Беспокойный ты… — раззевался Грачев. — Вроде бы русский, а отдыхать не умеешь…

И он опять закрыл глаза.

— Куда тебя дьявол несет, Паша? Генерал армии Грачев как счастье и гордость безумной России! Ты ж не птица — тройка, черт возьми, чтоб скакать хрен знает куда, ты ж у нас министр, ты ж… Фрунзе сегодня! Жуков! Рокоссовский! А куда ты несешься, мать твою за ногу? Водки хочешь? Здесь жри! Сколько влезет жри! Надо будет — цистерну подгоним. Зачем нам на Эльбрус-то лезть, объясни!

— С-час возьмем, и там возьмем… — Грачев с удовольствием вытянул ноги. — На снегу!

— Скучно ему, понимаете? — веселился Азат. — Не в себе он вроде как… без фейерверка… На горе-то, Михал Иваныч, мы были… на той… Пал Сергеич запамятовали. Так что не волнуйтесь уж, чудненько все будет, мигом обернемся… туда-сюда… как на ковре-самолете… Ребята адлерские — боги, а не ребята, куда хошь рванут, керосин на неделю схвачен, опытные, значит… Если Пал Сергеич еще что сфантазирует… мы мигом!

Барсуков вздрогнул.

— Погоди!.. Вертолет… что? Не из Москвы? Не федеральный?..

Азат расплылся в улыбке.

— А че ж следы-то следить? На кой хрен, прости господи? Местная машина, газпромовская… за их счет, можно сказать, живем. Мы гоняем, они платят, у них денег как газа…

— Без связи? Без спецсвязи?..

— Ага, налегке идем.

— Как без с-связи… Вы что? А случись война? В-в войсках что?..

— Да какая война… — протянул Азат. — Пауза у нас. Отпуск.

Свобода, короче говоря.

— Президент?! Президент тоже, бл, ждать будет?! Пока вы тут… настреляетесь?!

Барсуков вроде бы говорил, но его слова уже были мало похожи на человеческую речь, он лишь разбрызгивал во круг себя какие-то буквы.

— Э, Михал Иваныч… отличненько все будет, — ласково, как умеют только армяне, протянул Азат. — Какая вой на? С какой такой дурки? С кем воевать-то? С хохлами, что ли?..

— Па-а-авлик, — Барсуков завис над спящим Грачевым, — П-павлик… открой глазки, открой!

— Открыл. Дальше что? — Грачев стоял перед Барсуковым. — Говори, генерал.

Они стояли лоб в лоб, как звери.

«Вертолет, суки, перевернут», — догадался Азат.

— Говори, генерал, — повторил министр обороны Российской Федерации. — Я когда маленьким был, тоже ссал против ветра.

— Ты… дурак? Скажи, Паша, ты дурак? — выпалил Барсуков.

Грачев задумался.

— А сам как считаешь?

— Теряюсь в догадках, товарищ генерал армии!

— Все мужики России, Миша, делятся на две категории, чтоб ты знал! Долбоебы и мудозвоны. Других мужиков у нас мет, извини, конечно. Ты, генерал, в первом батальоне. До веку, так сказать. Я — во втором.

— Кончай, знаешь…

— Не кончай, а заканчивай, — Грачев поднял указательный палец. — А ты нервный, слушай! Нервный, Миша, это не тот, кто стучит пальцами по столу, а тот, кого это раздражает, понял?.. Вот так. Да, я негодяй, генерал, но тебя об этом предупреждали! А еще, Миша, я прагматик: лучше хер в руке, чем п…да на горизонте, — понял? Вот моя философия. И Борис Николаевич… ты башкой, генерал, не крути, сюда, значит, слушай… спокойно и благодарно: Борис Николаевич наш… я ж при Борис Николаиче в люди вышел! Поднялся при нем!