Андрей Караулов - Русский ад. Книга первая

Бунт молодых против стариков — всюду, везде по стране, «от Москвы до самых до окраин»! Этот бунт — молодые против своих же отцов и дедов — всколыхнет и Кавказ, перевернет все его традиции. Вещь неслыханная, но это было именно так!

Новая идеология: если человек не умеет продавать, воровать или обманывать, значит, он — неудачник…

Человек, думай о человеке плохо. Тогда не ошибешься.

Из всех экономических укладов, рынок ближе всего человеку по сути.

В детстве Чубайс жил в разных городах (отец был военным). Свое детство, холод и водку, снег, пургу, девочек в школе, целовавшихся с кем угодно, только не с ним, этот парень, Чубайс, не забудет никогда.

И никогда не простит своей стране.

Противное чувство — всегда чужой. Он был какой-то неухоженный, весь в прыщах, скользкий… Не получалось у Чубайса быть среди сверстников, хотя он искал их дружбы! Искал и не находил, особенно у тех, кого школа, улица выбирали в лидеры.

Точнее — в главари.

Чубайс вырос на «Битлз». А его Коммунальная улица в западенском Львове предпочитала — под водочку — Владимира Семеновича Высоцкого. Записи Битлов Толя однажды принес в школу и тут же получил от товарищей в зубы, потому как Высоцкий — лучше.

А как эти парни дрались! Драки и в Одессе, где Чубайс пошел в первый класс, во Львове, куда скоро переведут его отца, военного политработника, — драки были здесь единственным у детей развлечением, особенно зимой. Дрались все: школа на школу, двор на двор, улица на улицу и даже район на район.

В «сборную по рукоприкладству» отбирали самых сильных и безжалостных. Тех, кто боялся крови, карали жестко, по-русски: поджидали в подъездах и «рубили на говно», как говорил Серега Артюхов, ровесник Чубайса, его главный враг на веселых львовских окраинах.

Чубайса «рубили». Игорь, его старший брат, был куда крепче «ржавого Толика» и воевал за двоих. В обществе это ценилось. Но относительно «говна» у Чубайса-младшего иллюзий не было: он прекрасно знал, как к нему относится передовая одесская молодежь.

За «говно» Россия (и все мы) ответит в итоге перед Чубайсом. Сразу за все: за зимний холод в квартире, за Серегу Артюхова, за его вечно разбитую рожу и за то, что одесские парни не любили Битлов…

Старый завуч Мария Вениаминовна, изучавшая ребятишек исключительно с точки зрения их пользы для Родины, относила Чубайса к категории «невыясненных».

Почему он всегда в стороне? На кого Толя обижен? Почему он такой злой?..

Школа славилась своей самодеятельностью; в «Снежной королеве» Чубайсу дали роль Сказочника, но он не являлся на репетиции — игнорировал. А девчонки — вот ведь! — звали его «козлом». «Как так? — удивлялась Мария Вениаминовна, — Толя не дурак, знает наизусть стихи, очень любит маму и Михаила Лермонтова… ну а рыжий… это же природа, что ж тут сделаешь, козлы, между прочим, рыжими не бывают, они серые или черные, а рыжие — это «огневки» (лисы)…»

Отъезд из Львова (почти Европа!) в Ленинград, куда с повышением снова переводят отца, для Толи Чубайса стал почти трагедией: крошечный, уютный Львов, где семьи советских офицеров были, ясное дело, не в чести у коренного населения, дети видели эту нелюбовь, причем на каждом шагу, но все-таки — Львов бережно хранил свой культурный уровень: здесь был прекрасный оперный театр, каждое лето, иногда весной — гастроли ведущих украинских и российских драматических коллективов, прекрасные еврейские камерные оркестры, выставки… И хотя Чубайс никогда (с детства!) не чувствовал себя «посланцем еврейского народа», здесь, в Карпатах, ему было на редкость комфортно. И вдруг — Ленинград, холодный, мокрый, совершенно чужой ему город. Великий город с областной судьбой!

Все города, где он жил (все!), Чубайс, став Чубайсом, родную Одессу он отныне объезжает за тысячу верст. И прежде всего — Ленинград, гордый, надменный Ленинград… оказался его духовным врагом.

Здесь, в Ленинграде, Чубайса слишком долго не замечали. А у Гайдара — наоборот, у Гайдара в Москве, в его родной Москве, не было друзей-единомышленников. Стал заместителем премьера, то есть Ельцина («зарубив» кандидатуры Святослава Федорова и Скокова, Президент планировал на «премьера» Полторанина, но, поговорив с Гайдаром, Чубайсом и Авеном за бутылочкой (и не одной) кизлярского «Багратиона», Полторанин резко от премьерства отказался. Тогда Ельцин сам стал премьером). А Гайдар, его первый заместитель, фактически — премьер, тут же, не раздумывая, пригласил «в министры» не только Авена, но и Чубайса. Надо срочно «набирать» кабинет, страна ждет!