Михаил Старицкий: Червоный дьявол

Шум, раздавшийся у войтовых ворот, покрыл и веселые голоса гостей. «Воевода! Воевода!»— закричали со двора.

— Воевода? — отступил пан войт, и в голове его быстро замелькали злобные мысли: «Неужели осмелился приехать? Хочет еще свадьбе помешать?»— И лицо войта снова стало угрюмо и сурово, но размышлять было некогда: пан воевода уже входил во двор.

Лицо его, подрумяненное и подделанное, освещала милостивая, приветливая улыбка.

— Что ж, пане войте, — остановился он среди двора, — принимаешь ли на свадьбу гостей?

Еще минуту старый гнев бурлил в строптивом сердце войта, но честь, сделанная ему воеводой в лице всех горожан, растопила наконец и его:

— Пожалуй, вельможный пане, за честь почту, — поклонился он в пояс воеводе, распахивая перед ним дверь.

— То-то ж, пане войте, давай будем жить старым обычаем, без ссор и без свар, — улыбнулся воевода, протягивая руку войту. — Вся-то и свара у нас вышла через этого проклятого Ходыку: сначала он подбивал меня на всякие пакости, на всякие выдеркафы против тебя, а когда я ему укоротил его грабительские лапы, так он на твою сторону!..

Просиял старый войт. С торжеством пожал он воеводскую руку, а горожане обступили свое начальство плотной стеной.

— Спасибо, пане воеводо, вовек не забуду твоих слов!

— Ну вот, вот, так-то лучше будет! А скажи, приготовил ли мне свадебную куницу? — шутливо ударил войта по плечу воевода, — Или старый обычай пан войт забыл?

— Не забыл, не забыл! Как забыть! — воскликнул весело войт. — Гей, хлопцы, свадебную куницу сюда!

У ног воеводы опустили массивное золотое блюдо, на котором лежало шесть дорогих куньих мехов.

— Ай да войт, ай да хозяин! — улыбнулся довольно воевода, делая знак своей свите убрать и меха, и блюдо. — Умеешь честить гостей! — И довольный воевода весело последовал за войтом.

Уже и солнце перешло полуденную линию, а к дворищу пана войта все еще прибывал народ. С обтаявших крыш падали последние капли воды, солнце ярко и весело светило с голубого безоблачного неба; вешние ручьи шумели кругом, а пан войт киевский стоял на своих широко распахнутых воротах, окруженный почетными гостями.

— Гей, панове горожане киевские, цехмейстры, мастера и подмастерья, кушнеры, золотари и кравчики, — громко кричал пан войт, зазывая гостей, — ковали, седельники и шевчики, чеботари и каменщики, столяры и плотники, маслобойники, воскобойники, все почетные крамари и горожане киевские, всех прошу на широкий двор, на веселый пир старожитним звычаем, давним обычаем, как было и за наших дедов и отцов. «Яко мы никому не велим старовыны рухаты, а новыны уводыты».

— Слава! Слава! — гремело кругом.

Начальник цеха. (Здесь и дальше примечания автора.)

Род однобортного кафтана.

Пробная работа, которую должен был приготовить цеховик для получения звания мастера.

Членский взнос при вступлении в звание мастера.

Ужин, который должен был дать вновь вступивший в цех для цеховых братчиков, причем стоимость ужина четко определена цехом.

Налог с водки.

Налог с меду.

Налог с пива.

Городской голова.

Магдебургское городское право.

Городские башенные ворота. Минский — городской, от мисто, город.

Пошлина за товар от воза и за переезд брам.

Белыми головами назывались вообще женщины — от носимых белых намиток

Магдебургское право.

Грабительская придирка.

Общими.

Соответствует нашему гласному, а райца — советник — члену управы.

Налог; чоповое — налог на розничную продажу.

Длинная верхняя женская одежда.

Род фаты.

Накидками.

Сложенные в сруб.

Участок городской стены.

Пушки.

Бани.