Розмэри Сатклифф - Серебряная ветка

Чаще всего они посещали лавку, ютившуюся у подножия Северного бастиона. Держал ее некий Серапион, небольшого роста сморщенный человечек, полубритт-полуегиптянин, с блестящими, как у ящерицы, глазками и заостренными тонкими пальцами. Снаружи лавочка походила на собачью конуру, но внутри была полна чудес. Пучки сушеных трав, горшочки и кувшинчики с неведомыми отварами, душистые масла в хрустальных сосудах, какие-то высохшие, съежившиеся предметы, к которым и приглядываться-то не хотелось… Лавка пользовалась популярностью у гарнизона — тут всегда можно было найти душистые масла и мази для себя или палочку духов для подружки.

Флавий захаживал туда, чтобы купить Серапионово растирание, снимающее одеревенелость и усталость мышц после долгой изнурительной охоты, а также еще ради мази, от которой, как он тщетно надеялся, волосы у него перестанут стоять торчком. Юстина же интересовали целебные составы Серапиона, а еще больше его рассказы о целительных и ядовитых травах и о влиянии светил.

Однажды вечером после окончания Сатурналий Юстин и Флавий заглянули в Серапионову лавку и, пройдя в низенькую дверь, увидели, что маленький египтянин обслуживает какого-то покупателя. Несмотря на тусклый свет лампы, висящей под потолком, они сразу же узнали его — то был Аллект. Юстин уже много раз видел его в свите императора — высокий, со светлыми, почти белыми волосами и тяжелым лицом, которое так легко преображала улыбка, — этот человек после Караузия был самым могущественным в Британии. Юстин так ничего и не сказал Флавию про ночную бабочку, да и о чем, собственно, было говорить? «Я видел, как он раздавил бабочку и испытывал при этом удовольствие»? Только и всего. Он и сам почти успел забыть о том случае, но не совсем.

Аллект обернулся, когда они вошли, и улыбнулся своей легкой, очаровательной улыбкой.

— Надеюсь, вы не очень торопитесь. Сегодня я что-то безобразно долго не могу ни па чем остановиться. — И он снова обратился к прежнему занятию — продолжил выбирать флакон духов. — Хочется что-нибудь необычное, чтобы это был не просто подарок даме ко дню рождения, но и дань восхищения.

Серапион поклонился, улыбнулся и дотронулся своим острым пальцем до красного алебастрового сосуда, который поставил на прилавок перед знатным покупателем.

— Те самые духи, что я составил специально по твоему заказу в прошлый раз, сиятельный. Разве госпожа не была довольна?

— Была, но теперь это другая госпожа, — засмеялся Аллект своим особенным холодноватым смешком и небрежно бросил через плечо двум друзьям, ждавшим своей очереди стоя у двери в полумраке: — Никогда не дарите одинаковых духов разным женщинам — вдруг они встретятся? Запомните это, молодые петушки.

— Теперь я понял, сиятельный. — Египтянин снова поклонился. — Если бы твоя милость дал мне время до завтра, я сумел бы составить духи, достойные госпожи, которую Аллект почтит своим подарком.

— Разве я не сказал тебе, что день рождения завтра и я должен послать духи сегодня вечером? Покажи, что у тебя есть готового.

Серапион с минуту размышлял, потом повернулся и, ступая бесшумно как кошка, исчез в дальнем темном углу комнаты. Впрочем, он тут же вернулся, неся что-то в сложенных лодочкой руках.

— Вот, — сказал он, — лучшие из лучших. Я составил их сам. Так смешать драгоценные эссенции в одно изысканное целое умею только я.

Он поставил духи на прилавок, и маленький хрустальный флакон засверкал, заиграл под лампой, как золотисто-зеленый драгоценный камень.

— Прелестный флакон. — Аллект повертел его в сильных белых пальцах.

— Флакон, конечно, прелестный, но каков аромат того, что внутри! Здесь душа тысячи цветов с тысячи летних лугов! Погоди, я сломаю печать — и ты сам будешь судить.

Он взял у Аллекта флакончик, острым ногтем содрал восковую пленку с горлышка и вытащил пробку. Затем окунул тоненький стеклянный стержень в духи и мазнул Аллекта по тыльной стороне руки. Мгновенно коснувшись теплой человеческой кожи, капелька драгоценной жидкости распространила по лавке дивный аромат, крепкий, но нежный, поглотив все остальные запахи.

Аллект поднес руку к носу:

— И сколько это стоит?

— Сто сестерциев, сиятельный.

— Не слишком ли велика цена за такой маленький флакончик?

— Зато какие духи, сиятельный! Цена каждой составной части в отдельности тоже очень высока. Уверяю тебя, сотня сестерциев очень маленькая награда за потраченное мною время и за мое искусство.