Сергей Мосияш - Фельдмаршал Борис Шереметев

— Да, тут, пожалуй, вы правы, — согласился Шереметев. — Но неужто император пойдет на разрыв с нами?

— И не задумается. Ему во что бы то ни стало надо замириться с султаном, чтобы быть готовым к войне с Францией. И как только он воротит себе Трансильванию {37} 37 Трансильвания — область на севере Румынии. С 1541 г. княжество под сюзеренитетом турецкого султана, в 1698–1699 гг. — в составе Венгерского королевства. Признания власти над ней добивались Габсбурги. и часть Венгрии, ранее отобранные у Австрии турками, он замирится с султаном.

— К войне с Францией? Чего ради?

— Видите ли, Борис Петрович, король Франции Людовик XIV женат на сестре испанского короля Карла II Марии-Терезии. Карл бездетен и стар, на ладан дышит, и по его смерти сын Людовика и Марии наследует испанскую корону. Но дело в том, что австрийский император Леопольд I был женат на другой сестре Карла — Маргарите-Терезии {38} 38 Леопольд, австрийский император, был женат на другой сестре Карла Маргарите-Терезии . — Сын от этого брака — претендент на испанскую корону, Маргарита-Терезия (1651–1673) — первая жена Леопольда, младшая сестра испанского короля Карла II. и их сын эрцгерцог Карл тоже имеет право претендовать на испанскую корону. Вот поэтому грядет драка между Австрией и Францией.

— А если точно, между родственниками, — заметил Шереметев.

— Выходит, так, Борис Петрович, сцепятся свояки.

— Да… — вздохнул боярин. — Задачка. Еще, глядишь, и не примет меня император-то. А?

— Что вы, Борис Петрович, наоборот, примет как самого дорогого гостя. У них чем подлее удар готовится, тем они ласковее с жертвой. Ведь шашни с султаном они в тайне великой ведут. На словах-то они нам друзья самые лучшие.

— Так как же мне с ними, подлыми, теперь быть? Ничего и не скажи?

— Ни в коем случае, Борис Петрович. Вручите грамоту государя и…

— Откуда тебе известно про грамоту?

— Ну как же! Еще в мае мне пришло сообщение от Льва Кирилловича, что вы будете с грамотой к императору, чтоб я вас ввел в курс местных дел. Если б не приказ Нарышкина, разве б я позволил себе вам объявиться. Я же потаенный агент, а посему прошу вас, ежели меня встретите где в Вене, не вздумайте приветствовать, узнавать меня.

— Так вы, наверно, и не Воробьев?

— Конечно, у меня и имя и фамилия австрийские.

— Какие?

— Борис Петрович!.. — развел руки гость с укоризной.

— Все, все. Я понял, господин Воробьев. Благодарю за сообщение.

— И вашему слуге накажите то ж.

И названный Воробьев, изящно расшаркавшись, вышел.

Сразу же явился Курбатов:

— Что это за тип?

— Забудь о нем, Алексей.

— Как? Почему?

— Повторяю, забудь. Как будто его и не было. Более того, встретишь в городе, сделай вид, что впервые видишь его.

— Ладно, — пожал плечами Курбатов, — не видел так не видел. Стало быть, и в дневник не писать?

— Ни слова.

— Понял… — вздохнул Курбатов, хотя ничего не понял.

В тот день, когда Шереметев перебрался с адъютантом, дворецким и несколькими слугами в гостиницу, дабы быть ближе к министерствам и императорскому дворцу, к нему явился посыльный и сообщил, что его ждет в своей резиденции граф Кинский.

— Кто это? — спросил Курбатов боярина.

— Министр императора. Канцлер.

— Откуда он узнал, что вы уже здесь?

— А внизу, когда нас вписывали в гостевую книгу. Думаешь для чего?

— А-а, — догадался Курбатов.

Граф Кинский, австрийский канцлер, встретил Шереметева с таким радушием и приязнью, словно старого закадычного друга, по которому ужасно соскучился, хотя в действительности виделись они впервые.

— О-о, ваше превосходительство, мы очень рады приветствовать русского героя в нашей общей борьбе с неверными.

Широким жестом Кинский пригласил Шереметева садиться в кресло и сам сел не ранее того, как увидел, что его гость сидит.

— Мы наслышаны о ваших подвигах на ратном поле, ваше превосходительство, — говорил ласково Кинский, хотя узнал о Шереметеве только что от секретаря.

Когда ему доложили, что в гостинице расположился российский посол, некий Шереметев, граф приказал немедленно собрать и сообщить ему все о приезжем. И где-то через полчаса секретарь докладывал, читая с листа:

— Шереметев Борис Петрович — представитель древнейшего боярского рода, ведущий свою родословную с четырнадцатого века. Один из самых удачливых полководцев царя. В последний свой поход по Днепру захватил несколько турецких крепостей.

— Вроде нашего Евгения Савойского, — заметил граф.