Том Холт - Песенка для Нерона

— Совершенно верно. Но двоюродные братья тоже умерли. Я купил ее.

Он был потрясен.

— Купил? — переспросил он. — И откуда же, блин, ты взял столько денег?

Нет чтобы спросить, например, как я уцелел в кораблекрушении или что еще. Нет, его интересовало, какое отношение такой оборванец, как я, может иметь к деньгам. Очаровательно.

Но я был не в настроении затевать свару.

— У царицы Дидоны, — сказал я.

— Чего? Ты что, вернулся туда и забрал сокровище?

Я ухмыльнулся.

— Боже упаси, — сказал я. — Мне удалось прихватить кое-что во время погрузки. Ты не поверишь, что со мной происходило с тех пор, как…

— Но теперь ты фермер, так? Ты завязал с воровством, честно?

Я не смог найти подходящих слов, поэтому просто кивнул.

— А с той штукой, которую ты спер, ты был осторожен? Ты, часом, не соришь тут деньгами, привлекая ненужное внимание?

— Ну конечно, нет, — сказал я яростно. — Я не дурак.

Его выражение означало, что он в этом не вполне уверен.

— Что ж, ладно, — сказал он. — В любом случае теперь уже ничего не попишешь, я полагаю. Но что заставило тебя вернуться именно сюда? Почему ты не поехал куда-нибудь, где тебя никто не знает?

Я мог бы ответить: что, ты имеешь в виду — туда, где мы с тобой не находимся в розыске? Назови хотя бы три таких места. Но я не стал.

— Проклятие, Луций Домиций… — начал я.

— И не называй меня так, ради всего святого. Меня зовут Нарцисс, понял? — Он бросил взгляд через плечо. — Нарцисс, сын Порфира из Митилены. Запомни, ладно?

— Да мне без разницы, — сказал я, теряя терпение.

Это его взбесило.

— Бога ради, Гален, — сказал он. — Это важно.

— О, — ответил я. — А меня по-прежнему можно звать Галеном, значит?

Он вздохнул.

— Нет, если бы решал я, — сказал он. — Последнее, в чем я нуждаюсь — это ты, разгуливающий под своим собственным именем по городу, где тебя могут узнать. Но похоже, с этим уже ничего не поделаешь, так что я решил оставить эту тему.

— Честно говоря, — сказал я, — я был убежден, что ты утонул вместе с кораблем…

Он щелкнул языком, как будто сожалея, что тратит бесценное время на разговор с каким-то занудным старым пердуном.

— Это было чертовски возможно, — сказал он. — Я всплыл и сразу уцепился за какую-то деревяшку. Не знаю, как долго я пробыл в воде, но когда уже был готов сдаться, появился корабль. По-настоящему повезло.

Да уж, подумал я. А на мою долю остался только гроб — в хорошем состоянии, всего один владелец. Мог бы догадаться, что ему подадут нормальный корабль.

— А как насчет остальных? — спросил я. — Что с капитаном и командой?

Он пожал плечами.

— Ни разу не видел никого из них, — сказал он. — Думаю, они утонули. Ужасно жаль, но что поделаешь. Я помню, думал тогда, что это наказание мне за то, что я сделал со своей матерью — за тот проклятый ныряющий корабль. Но нет, появилось то судно, меня взяли на борт и спасли. И вот тогда, — добавил он, — я и встретил Филократа.

— Кого?

— Своего друга. Человека, с которым мы только что говорили.

Второго твоего друга, подумал я; и потом — нового друга. Я решил, что Филократ мне не нравится.

— И это тоже оказалось большой удачей, — продолжал он. — Как выяснилось, корабль направлял в Коринф, и Филократ плыл до самого конца. Вскоре он обнаружил, что я тоже музыкант; он предложил объединить усилия и попытать удачу в Афинах. Он оплатил мой проезд из своих денег, и вот мы здесь. У нас неплохо получается — он чертовски хороший флейтист; вот и все, собственно.

Он отпил вина, потом спохватился, что забыл кое-что, и добавил:

— А ты как?

Мне почему-то расхотелось рассказывать ему про риф, гроб и Схерию.

— Примерно так же, — сказал я. — Меня тоже подобрали, и я не мог придумать ничего другого, как отправиться домой. И, как выяснилось, не очень-то и ошибся, как видишь.

— Нет, — сказал он, слегка нахмурившись. — Нет, не очень. Во всяком случае, ты в безопасности, а это главное.

Он сказал это как будто от чистого сердца. Потом он тронул меня за плечо.

— Слушай, — сказал он. — Я правда хочу услышать всю твою историю, и нам нужно кое-что прояснить на будущее, но прямо сейчас мне надо бежать. Если мы получим заказ на тот прием, это будет большой прорыв. Смотри, разыщи меня в следующий раз, когда будешь в городе, — добавил он. — Лады?

Я попытался поймать его за тунику, но он ушел. Чудесно, думал я; если бы он был столь же проворен и быстр в старые времена, может, мы бы не так часто попадали в камеры смертников. Так или иначе, я за ним не пошел. Я сидел там и чувствовал себя так, будто вернулся с войны после десяти лет странствий — а меня тут же засунули в каталажку за праздношатание.