Вячеслав Софронов - Путь диких гусей

Потоптавшись и поняв, что уговоры или приказы тут не помогут, Едигир махнул рукой и пошел к себе. Нужно было отдохнуть и отдать приказания всем оставшимся в крепости воинам.

Но едва он прилег и закрыл глаза, как опять ворвался радостный Рябой Hyp и горячо воскликнул:

— Хан, Ата-Бекира схватили! Идем!

По земляным ступеням поднималась небольшая процессия. Впереди всех шел со скрученными руками и синяком под глазом Ата-Бекир, низко опустив голову. Сзади шли два стражника, подталкивающие его в толстый зад копьями. А позади них, последним, поднимался усталый Сабар — тот самый парень, которого Рябой Hyp отправил на лодке рыбака Назиса плыть по реке, если сами они вдруг не смогут добраться до Кашлыка. Его щека, пораненная стрелой, была покрыта коростой, а с одежды капала вода. Он тяжело опирался на копье и часто ловил открытым ртом чистый утренний воздух.

Когда вся процессия достигла верхней площадки, то идущий впереди Ата-Бекир повалился в ноги Едигиру и запричитал:

— Великий хан! Надежда всей Сибири! Лучезарный и всемогущий! Прости, во имя детей моих прости. Из-за них ударился в бега. Хотел предупредить, чтобы скот попрятали…

— Без тебя они бы не догадались, — сумрачно проговорил Едигир. — Только ты со страху-то в другую сторону побег. А?

— Обезумел, признаю, великий хан.

На него было жалко смотреть, ползающего возле ног Едигира.

— В яму его, — махнул рукой хан.

Не губи, милостивец наш, не губи, отслужу. Я про Соуз-хана могу рассказать, как он в Бухару лазутчиков слал…

— А раньше где ты был? — зло спросил Рябой Hyp, и его сапог со всей силы припечатал лицо предателя к земле.

Верещавшего на весь городок бывшего начальника стражи уволокли. Hyp свел брови на переносье и обратился к безмолвно стоящему Сабару:

— Расскажи, где шлялся. На свадьбе гулял?

Тот, не смутясь, провел пальцем по щеке и, не задумываясь, ответил:

— Да уж третий день, как гуляю. Вот этот тоже на праздник, видать, очень спешил, лодка перевернулась, вот я его и выловил.

Немного смягчившийся, Hyp приказал рассказать, как Сабар добирался.

— Да все бы ничего, только вот весло сломал, — облизнул тот потрескавшиеся губы, — хотел взять в селении Соуз-хана. Пристал, значит. А они на меня налетели, давай вязать…

— И что же ты? — заинтересованно спросил Едигир.

— Я что… вырвался я. Одного копьем, другого кинжалом и ушел.

— И весло у них взял? — засмеялся хан.

— А как бы я добрался без весла? Ясно дело, взял. Да они дерутся, как бабы на базаре: щиплются, за волосы хватают… — и Сабар презрительно сплюнул под ноги, растерев концом сапога плевок.

— Молодец, иди отдыхай, — напутствовали парня.

…День пронесся в приготовлениях и мелких домашних хлопотах. Едигиру так и не удалось хоть немного отдохнуть. Он наряду со всеми таскал бревна к воротам, насаживал наконечники к боевым стрелам, проверял оружие, доспехи. И постоянно, вспоминая слова Зайлы о сыне, его сыне, лицо сибирского хана озаряла добрая улыбка.

Раз Рябой Hyp даже поинтересовался удивленно:

— Да ты, хан, никак радуешься, что война пришла?

Но тот лишь махнул рукой, не пытаясь что-то объяснить своему менбаше.

Степняки пожаловали под вечер… На пологий песчаный левый берег Иртыша выскочили с десяток всадников и замерли у самой кромки воды. Они долго разглядывали стены и башни сибирской столицы, озирались вокруг, пытаясь обнаружить засаду, а затем, успокоенные, слезли с коней.

Немного побродив по берегу, все, как один, разделись и полезли в воду. Долго барахтались там, поднимая кучу брызг и гоняясь друг за другом. Потом расседлали лошадей и начали купать их.

Собравшиеся на стенах сибирцы зло покусывали губы, переживая, что нельзя достойно наказать нахалов. Степняки не могли с противоположного берега разглядеть защитников городка, не догадывались, что те прилипли к бойницам и наблюдают за ними. То был небольшой отряд разведки и явно чувствовал свою безнаказанность. Чтобы как-то досадить защитникам, они повернулись к городку голыми задами и стали делать непристойные движения.

Несколько нукеров бросились к Нуру, умоляя разрешить им переправиться на лодке на ту сторону. Менбаша беззаботно махнул рукой; "Пущай, потешьтесь".

Несколько человек вскочили в лодку и погребли на ту сторону.

Как только они приблизились к берегу, степняки вскочили на коней и скрылись в лесу. Сибирцы, боясь засады, не рискнули выйти на берег. Поплыли обратно.

Тут же вернулись степняки и начали пускать по лодке стрелы. Сибирцы повернули к берегу — всадники ускакали в лес.