Ясуси Иноуэ - Хозяйка замка Ёдо

Сэн-химэ исполнилось девятнадцать, но свекрови она вдруг показалась совсем девочкой, весёлой и беспечной. Это дитя, доверенное её опеке кланом Токугава, как будто даже и не подозревало, сколь печальная участь уготована замку и всем его обитателям. И Тятя не удержалась — бросила ей в лицо слова, которые ещё ни перед кем не произносила:

— На сей раз надобно готовиться к худшему. — Её голос дрожал от плохо сдерживаемой ненависти. «Всему виной твои отец и дед!» — хотелось ей добавить, но и так всё было ясно.

Сэн-химэ, как и полагается невестке, заняла скромное место по отношению к свекрови. Сев, она спокойно проговорила:

— Я уверена, что мы победим в сражении.

Тятя, подобной уверенности не ожидавшая, холодно осведомилась, на чём её мнение основывается.

— Сражения затевают для того, чтобы в них побеждать. Кто же пойдёт в бой, будучи уверенным в своём поражении? Что бы там ни говорил господин Хидэёри, я знаю: в глубине души он надеется выиграть битву.

— Порой приходится принимать бой, обрекая себя на поражение, коли враг к этому вынуждает, — заметила Тятя, хотя её сердце уже пело и ликовало, замирало от нежности к Сэн-химэ, которая нежданно-негаданно подарила ей надежду. А ведь и правда, почему они должны проиграть? Сто тысяч самураев, ронинов и военачальников пришли к Осаке, чтобы сражаться за дом Хидэёри. Быть может, она, Тятя, одна поддалась унынию, а все остальные грезят победой? Да и сам Хидэёри, несмотря на похоронные речи, в глубине души наверняка надеется одержать верх над кланом Токугава…

Однако же обнаруживать перемены в своём настроении перед невесткой она не собиралась — всё-таки в жилах молодой женщины, сидевшей напротив неё, текла кровь заклятого врага.

— Мечтать о победе — дело достойное. Но что вы будете делать в случае поражения? — спросила Тятя.

Сэн-химэ молчала, склонив хорошенькую головку.

— Ну же, отвечайте! — Тятино настроение опять изменилось. Она вдруг преисполнилась ожесточённой решимости забрать невестку с собой, если Осаке и ей самой суждено сгинуть в пожаре. Она сделает это даже ценой нарушения всех приличий, она вцепится обеими руками в полы кимоно Сэн-химэ, чтобы помешать ей спастись бегством! Тятя живо представила эту сцену, себя и невестку в огне, пожирающем замок.

И в этот миг Сэн-химэ ответила на её вопрос. Слова молодой женщины прозвучали так неожиданно, что Тяте показалось, будто их принёс откуда-то издалека ветер.

— Я подумаю об этом, когда придёт время.

— Что?! — вскинулась Тятя.

Сэн-химэ вежливо, с безмятежной уверенностью, повторила.

— Значит, вы ещё не приняли решение умереть? — Тятя, не вставая с колен, подползла к ней ближе, словно не верила своим ушам.

Сэн-химэ подняла голову и смело посмотрела свекрови в глаза:

— Я пришла именно для того, чтобы поговорить с вами об этом, госпожа Ёдо. Я не сомневаюсь в нашей победе, но воинская удача переменчива. Если боги распорядятся по-своему, пусть они решат и мою судьбу за меня. Коли смерть неизбежна, надобно встретить её достойно, но коли есть надежда на жизнь, мы все должны оставаться в живых. — Молодая женщина опустила голову, продолжая говорить: — Я не хочу видеть, как этот замок исчезает в огне, не хочу видеть, как умирает господин Хидэёри, поэтому готова на всё, чтобы спасти Осаку и её обитателей.

Слова невестки снова повергли Тятю в изумление, заставили задуматься о том, что прежде не приходило ей в голову: если можно остаться в живых, нужно жить! Сэн-химэ права. Она, Тятя, тоже не хочет видеть, как пламя пожара разрушает замок, не хочет убивать своего сына! Возможно, даже в случае поражения у них с Хидэёри найдётся возможность сохранить жизнь, если они того пожелают. При всей своей жестокости, Иэясу и Хидэтада не осмелятся поднять меч на главу клана Тоётоми и его мать. Её вдруг охватила дрожь. Тятя попробовала призвать тело к порядку, чтобы не показать Сэн-химэ своей слабости, но не смогла.

Во время этой беседы примчался верховой с посланием от Ооно. Тятя велела проводить самурая в соседние покои, вышла к нему и приняла свиток. Ооно писал, что сражение начнётся завтра на рассвете, войска вступят в бой по всей линии фронта.

Когда гостья ушла, Тятя долго сидела в одиночестве. Дышалось тяжело — ночь была мучительно жаркая. Погода в тот год всё время капризничала: зима закончилась раньше срока, вишни расцвели с небывалой поспешностью, а четвёртый месяц вдруг выдался холодным, в первый день пятой луны выпал град, и вот теперь Праздник мальчиков принёс с собой летний зной. Сейчас сёдзи были раздвинуты, в сад падал свет свечей, но с воли не доносилось даже слабого дуновения ветерка.