Жорж Бордонов - Реквием по Жилю де Рэ

— И только? Заклинаю вас, загляните к себе в душу!

— …А еще я вдруг понял, что мне доставляет дикую радость убивать.

— И что же? Признание все равно сорвется с ваших уст, как бы вы ни старались его утаить.

— Мне нравилось смотреть, как умирают люди. Когда среди англичан — а они сдавались целыми гарнизонами — попадались предатели из наших, я был просто на седьмом небе. Изменникам я никогда не давал пощады!

— Очевидно, потому, что вы уже загодя предвкушали наслаждение, которое получите, глядя, как они будут умирать?

— Как их будут вешать! Когда изменников вели на смерть, меня всякий раз охватывала жуть — сколько скорби было в их глазах! А эти душераздирающие крики, мольбы, стенания и клятвы! Когда несчастные уже болтались в воздухе с высунутыми синими языками, силясь ухватиться за веревку, я испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение…

— Замолчите!

— На войне я впервые вкусил странную, всепоглощающую радость, глядя на страдания и муки людей, на их покрытые потом мертвенно-бледные лица и тела, бьющиеся в предсмертных судорогах. Война была для меня забавой, не запрещенной законом, где жестокость и слава сплетались в нерушимом единстве, наполняя душу тайным блаженством…

Мастер Фома:

— Монсеньор де Рэ не раздумывая встал на сторону дофина. По настоянию сира де Латремуая — тот состоял при Жиле кем-то вроде канцлера или первого советника — мы отправились в Шинон на Луаре, где находился Карл VII со своим двором. В ту пору бедный дофин едва сводил концы с концами: поговаривали, будто в казне у него оставались жалкие гроши, а сам он жил, точно черноризник в захудалом монастыре. А еще говорили, будто придворный сапожник отказывался даром шить ему сапоги. Но Карл, ощущая поддержку королевы Иоланды, не впадал в отчаяние, к тому же Иоланда убедила его, что только он один имеет законное право на французский престол. А народ в нем просто души не чаял. Сколько раз, гуляя по городским улочкам, отдыхая в тени под стенами замка или сидя в таверне за кувшином доброго вина, слышал я старую, всеми любимую песню!..

Тут мастер собирается с духом и запевает:

— …Да, наш брат, те, кто состоял при сеньоре де Рэ, жили припеваючи — платье носили с иголочки, жалованье, причем немалое, получали всегда в срок. Сеньор Жиль никогда не скряжничал и благодаря своей щедрости пользовался большим уважением короля, лишенного верных друзей и надежной поддержки.

— Мастер, значит, вы пошли за ним в Шинон? — спрашивает Рауле.

— Да, пошел — отчасти потому, что так повелел Жиль (он грезил о великих подвигах и считал, что рядом с ним непременно должен быть летописец), а кроме того, я тогда был молод и горяч. Постарайся понять: мне было мало складывать из камней величественные своды, переписывать книги и рисовать благолепные лики, я хотел служить по-настоящему и даже представить себе не мог, что англичан погонят из Франции без меня. Да и потом, говоря по чести, я думал узнать много нового. Я непрестанно вспоминал рассказ оруженосца про ту ночь накануне битвы при Азенкуре, и мне хотелось собственными глазами увидеть стройные ряды рыцарей в латах и шлемах, боевых коней, расшитые золотом штандарты и флаги, пламя бивачных костров. Но самое главное — мне хотелось укрепиться и телом, и духом.

Англичане чувствовали себя хозяевами и повсюду насаждали свои порядки — народ возненавидел захватчиков, а ненависть породила сопротивление. Чинимые ими беззакония, грабежи привели к тому, что французы потянулись к Карлу VII, и ряды его верноподданных пополнялись с каждым днем. В это же самое время глас Господень повелел Жанне явиться Франции, он призывал ее с такой настойчивостью, что она уже не могла сидеть сложа руки. Ах, мой мальчик, если б ты знал, какое счастье было видеть, как в один прекрасный день по мановению Божьей десницы обескровленная страна поднялась из кромешного мрака! Какую радость нес этот дивный свет и животворный воздух, которым хотелось дышать полной грудью! Французы вдруг стали друг другу братьями — их объединила одна надежда, одна воля к победе! Жанна прибыла в Вокулер и предстала перед Робером де Бодрикуром [15] Робер де Бодрикур — королевский наместник в Вокулере, Лотарингия; 14 мая 1428 года к нему прибыла Жанна д'Арк и попросила препроводить ее в Шинон к Карлу VII. . Облачившись в мужское платье, в сопровождении оруженосца и четверых верных слуг, дева смиренно двинулась дальше через все королевство, кишевшее врагами — англичанами и бургиньонцами. В Сент-Урбене она переправилась через Марну и заночевала в тамошней святой обители; потом — через Об, что было истинным чудом, потому как вода в реке стояла очень высоко, и остановилась в Бар-сюр-Обе. В Окзерре она участвовала в богослужении в местном кафедральном соборе. Куда бы ни ступала ее нога, повсюду вещуны и ворожеи предсказывали ей великую славу. А я не верил тогда слухам — считал, что все это вздор, сущая нелепица. Когда мне передали слова знаменитой Авиньонской прорицательницы, я подумал — она просто смеется. Но когда Жанна написала королю из Сент-Катрин-де-Фьербуа, я стал относиться к ней уже совсем по-другому, мне не терпелось взглянуть на эту пастушку, новоявленную спасительницу.