Владимир Бараев - Высоких мыслей достоянье. Повесть о Михаиле Бестужеве

Солдаты выглядели настолько убого, что совсем не походили на военных. Одеты, как простые крестьяне. Вооружены палками и пиками. Кое у кого — щиты с изображением драконов. Пистолеты лишь у некоторых офицеров.

Пройдя улицу, они вошли в ворота небольшого дворика, сплошь уставленного орудиями пыток и казни. Тут и щипцы разных размеров, и барабаны, утыканные гвоздями, и доски с вырезами для зажима голов. За первым двориком оказался другой, внутри которого стояла конница. Всадники на маленьких монгольских лошадках. Как и солдаты, все в лохмотьях. Ружей нет, сабли не у всех, у большинства — длинные деревянные пики с железными наконечниками, луки со стрелами в колчанах. На возвышении у забора стояли пушки на деревянных лафетах, покрытые рогожей и отгороженные веревками.

Здесь их пригласили в глинобитный дом, над которым высились два столба с желтыми флагами и иероглифами. Внутри прохладно, сумрачно — бумажные окна плохо пропускали свет. Мейрен-джангин жестом пригласил гостей за стол, на котором стояли фрукты, овощи, пряности, какие-то коробочки, графины с напитками и шанси. В комнату вошел посыльный от амбаня и, встав на левое колено, что-то сказал, глядя в пол.

— Амбань Джераминга рада ваш приезд, сыкоро ходи сюда, — перевел офицер. Показав на «почтаря», Бестужев спросил, не был ли тот в Усть-Зее. Переводчик спросил его, но тот отрицательно качнул головой. «Тоже мне, конспиратор, — подумал Бестужев, — и бог с ним, пусть шпионит».

— Посему адмирала без эполета? — перевел офицер вопрос мейрен-джангина.

— Мы везем мирный груз — товары для русских поселенцев.

— Однако на прошлы год такой товар водил военны, — не унимался Хуцумба, а вслед за ним переводчик.

— О господи ты боже мой! — улыбнулся Бестужев. — Разве плохо, что сплав ведут статские?

Тут в комнату вошел запыхавшийся посыльный.

— Амбань Джерампнга занят, его проси начинай без него.

Мейрен-джангин взял в руки бокал и начал речь, в которой передал слова амбаня о том, что считает новый сплав укреплением дружбы между Срединной империей и Россией, и предложил выпить за дружбу китайцев и русских.

— Хороший тост, — сказал Бестужев и выпил бокал. Тут «почтарь» передал Хуцумбе листок, и немного погодя тот спросил, знает ли Бестужев адмирала Путятина. Он ответил, что учился с ним в Морском корпусе. Затем его спросили, долго ли и где он живет в Сибири, чем занимается. Он ответил, что живет в Сибири ровно тридцать лет, последние годы — в Селенгинске, где производит тарантасы.

— Вы еся крупна фабрикант?

— На моих тарантасах ездят по всему Забайкалью, — ответил Бестужев, незаметно мигнув Павлу. Услышав перевод, офицеры с уважением закачали головами. Бестужеву надоели бесконечные расспросы, и он обратился к переводчику:

— Передайте господам, что если амбань не придет скоро, то мы продолжим наше плавание.

Эти слова почему-то вызвали беспокойство среди офицеров. «Почтарь» передал мейрен-джангину какой-то листок, тот косо глянул на него и начал что-то говорить. Переводчик пропел:

— Торопиза не надо. Амбань моги ходи сюда. Это неуважай амбань и все сыдес сидящи.

— При всем уважении к амбаню и всем здесь присутствующим мы не можем терять времени на эту, конечно, весьма милую беседу. Передайте амбаню глубочайшую признательность за великолепный прием, но нам пора в путь… Просим передать амбаню наши скромные подарки, часть которых вы можете разделить между собой…

В комнату внесли несколько тюков сукна, дабы, [23] Китайская бумажная ткань. ящик с ликером. Против ожидания Хуцумба не стал настаивать на продолжении приема, пожелал счастливого плавания и сказал, что в знак глубочайшего уважения они дарят им свинью…

Услышав это, Бестужев подумал, что переводчик, вероятно, ошибся и речь, видимо, идет о свинине. Но, выйдя из дома, они увидели на телеге большую свинью в клетке.

— Что называется, подложили свинью, — усмехнулся Павел.

— Подарок хороший — пудов десять, — сказал Бестужев.

Когда они вернулись на баржу, фунде-бошко, Арсыган и Джумига уже были на борту. Попрощавшись с начальством, Бестужев поднялся по трапу и велел Павлу принести ящик конфет и передать их детям. На берегу поднялась радостная суета. Баржа отошла от причала и начала быстро набирать скорость, дети побежали вдоль берега, замахали руками, закричали вслед…

«Верховному главнокомандующему всех войск Маньчжурии, Князю VI степени, господину Ишаню

Высокочтимый и достопочтенный князь!