Александр Листовский - Солнце над Бабатагом

Воинов прилег за пулемет. Басмачи приближались. «Пора!» — подумал он и, нажав гашетку, увидел, как на мушке его пулемета дыбились и падали лошади.

Рядом открыл огонь другой пулемет.

Первая атака была отбита…

Когда Кондратенко подошел к Лихареву, тот лежал на шинели и писал что-то на бланке полевой книжки. Рядом с ним сидели Мухтар и Алеша.

— Нет, не могу, — комбриг слабеющей рукой вырвал бланк, скомкал его и сунул за обшлаг шинели. — Пишите, Кондратенко. Я продиктую… Пишите: «Комдиву 11-й кавалерийской Качалову… город Каратаг… Из Бабатага… Высота 1988… 3 июня 1924 года…»

Кондратенко записал.

Не слыша более голоса Лихарева, он поднял голову Комбриг лежал, ткнувшись лицом в выжженную солнцем траву. Он был без сознания.

Когда его перенесли на шинели вниз, находившийся при отряде ветеринарный фельдшер приступил к перевязке. Приподняв гимнастерку, он только покачал головой. Пуля пробила поясницу и осталась в желудке. Выходного отверстия не было. Нужна была срочная хирургическая помощь.

Тем временем наверху шел сильный бой. Басмачи предприняли уже третью атаку. Однако и на этот раз пулеметчики сумели отбиться.

Кондратенко давно написал донесение и теперь решал, как и с кем отправить его. Конечно, риск был большой. Люди посылались почти на верную смерть. Надо было прорваться и суметь уйти от погони. Время не ждало. Шел второй час дня. Лихареву становилось все хуже. Патроны кончались.

— Я поскачу, — предложил Алеша.

— Нет я, — сказал Мухтар, — Хайдар — лошадь хорошая.

— Моя не хуже, — возразил ординарец.

— Вы поедете оба, — решил Кондратенко.

Теперь надо было произвести вылазку, прорвать кольцо и прикрыть огнем посылаемых. Оставив на месте половину бойцов, Кондратенко собрал остальных и в конном строю ударил в атаку между двух сопок, где, как он давно заметил, лежала редкая цепь басмачей. Расходуя последние диски, пулеметчики прикрыли огнем атакующих. Прорыв удался. Мухтар и Алеша, пригнувшись в седлах, помчались к Сурхану. Под ногами лошадей с бешеной скоростью замелькала земля. Позади послышались топот и выстрелы. Это была погоня. Но ни Хайдару, ни рослой кобылице Алеши погоня была не страшна. Они летели как вихрь.

Всадники уже приближались к Сурхану, когда Алешу что-то крепко ударило в спину. Он выпал из седла. Мухтар, скакавший впереди, оглянулся. Его товарищ, раскинув руки, лежал на земле. Вокруг него бегала лошадь. Стреляя навскидку, басмачи приближались. Мухтар придержал Хайдара и вернулся к товарищу, намереваясь поднять его на седло. Вряд ли бы это ему удалось. Алеша был слишком тяжел.

Ординарец приподнялся и стал шарить в нагрудном кармане.

— На… донесение, — сказал он прерывистым голосом. — Прощай… друг… Умираю… Скачи!

Но Мухтар никак не решался покинуть товарища.

Пуля прозвенела около его головы. Хайдар шарахнулся в сторону. Мухтар повернул и помчался к Сурхану…

Раскаленное солнце жгло землю. От палящих лучей негде было укрыться. Вокруг громоздились лишь мертвые голые скалы.

Сморенные зноем басмачи давно прекратили атаки. Противники, притаившись, зорко наблюдали один за другим.

Ибрагим-бек ждал, когда спадет жара, чтобы тогда повести наступление и окончательно уничтожить отряд. Его помощник Чары-Есаул, посланный в погоню за пытавшимися прорваться аскерами, сообщил беку, что один из них был тяжело ранен и он собственноручно прирезал его. В подтверждение своих слов Чары-Есаул вынул из хурджуна и бросил к ногам бека голову в запекшейся крови… Что же касается другого аскера, то Чары-Есаул, боясь наказания, сказал, что тот утонул в Сурхане.

Сейчас наступило затишье. Правда, у басмачей было вдоволь воды, а красноармейцев уже очень мучила жажда…

— Ты понимаешь, какая история, нашего-то комбрига мусульмане считают своим, — говорил помкомвзвода Клочко, молодой кубанский казак, лежавшему рядом с ним Воинову.

— Как это? — спросил пулеметчик.

— Да очень просто. Тут, как бы сказать, такая история. У них, по закону, надо после неверных чистить помещения. А вот после комбрига никогда так не делают. Я давно заметил. И Алеша говорил.

— Так он же не мусульманин.

— Мало ли что… Я так думаю: это потому, что он всегда с ними, и говорит, и советы дает…

— Кто его знает, — сказал Воинов, пожимая плечами, А жар-то спадает.

— Да уж время.

— Эх, воды бы напиться.

— Вон Сурхан бежит.

— Близок локоть, да не укусить… Гляди, гляди, никак сматываются?