Виктор Мануйлов - Жернова. 1918–1953. После урагана

— А вы не допускаете такой возможности, что кто-то мстит нацистам за прошлые грехи?

— Допускаем, товарищ Сталин, — неуверенно переступил с ноги на ногу генерал Абакумов. — Есть пока еще не подтвержденные данные о том, что в Париже евреями создана секретная военная организация под названием ДИН… Что это значит, мне пока не известно. Эта организация ставит себе целью уничтожить не меньше миллиона немцев в отместку за их преступления против евреев. То есть за каждого убитого еврея. Возможно, что это лишь слухи.

— Пусть ваши люди займутся этими слухами. Если они подтвердятся, это пригодится нам в будущем. Но на территории нашей зоны оккупации, что бы там ни было, с этим пора кончать. Не исключено, что тут преследуется и другая цель. Не исключено, что это как-то связано с подготовкой судебного процесса над фашистскими преступниками. Вам не кажется, что кто-то хочет поставить нас с ними на одну доску?

— Вполне возможно, товарищ Сталин, — вытянулся генерал. И тут же, расслабившись: — Но для этого необходимо собрать неопровержимые доказательства.

— Поезжайте в Берлин, товарищ Абакумов, разберитесь на месте во всех этих безобразиях, — произнес Сталин после долгого молчания. — Война закончилась, с немцами Восточной… по крайней мере… Германии надо устанавливать дружеские отношения. А если армия грабит гражданское население, без суда и следствия расправляется с немцами, которые воевали против нас, то она превращается из армии-освободительницы в армию-завоевательницу. Ничего, кроме озлобления, против такой армии со стороны мирного населения мы не получим. Ну и, разумеется, с вас не снимается ответственность за подготовку обвинительных материалов к началу работы Международного военного трибунала.

— Слушаюсь, товарищ Сталин.

— Теперь по поводу конференции… Как, вы сказали, она называется?

— Военно-научная, товарищ Сталин.

— Научная, говорите? Вот как…

Сталин качнул головой, и Абакумову послышалось… или показалось, что послышалось, будто Сталин хихикнул.

— Так точно, товарищ Сталин.

— Все материалы этой конференции ко мне на стол, — произнес Сталин сиплым голосом, в котором Абакумов теперь четко распознал ноту раздражения.

И, пользуясь этим, добавил:

— Есть предварительные данные, что на этой конференции будут превозносить мнимые заслуги маршала Жукова. И даже его гениальность. Похоже, вокруг Жукова сбивается группа генералов, которые считают себя обделенными чинами и орденами.

— Нам нужны не ваши предположения, а конкретные данные, — резко оборвал Абакумова Сталин. — Жукова я знаю хорошо. Он не способен на заговор. Но под его прикрытием такой заговор может образоваться. Как когда-то с Блюхером и Тухачевским. Это значит, что нельзя выпускать его из поля зрения. Нам нужны факты и только факты.

— Что-о! — вскричал маршал Жуков. — Да как он смеет? Немедленно вызвать… пригласить его ко мне! Я ему покажу, кто здесь хозяин!

Некоторое время Жуков слушает, что говорят ему на том конце провода. И снова вскипает:

— Не пойдет добровольно, арестовать и доставить ко мне силой! Все! Выполняйте!

Заместитель Жукова генерал армии Соколовский нервно подергивает бровью.

— Как бы чего не вышло, Георгий Константинович, — говорит он. — Сам Абакумов вряд ли решился бы на такие акции. Наверняка он прибыл в Берлин по распоряжению свыше.

— А вот сейчас его доставят ко мне, и разберемся, что и почему.

Через полчаса в кабинет Главноначальствующего по управлению Германией от Советского Союза вошел адъютант и доложил о том, что в приемной ожидает генерал-полковник Абакумов.

— Пусть войдет, — проскрипел Жуков.

Абакумов вошел, высоко неся голову. На его волевом и не лишенным обаяния лице ни тени растерянности и недоумения.

— Товарищ маршал Советского Союза… — начал было Абакумов, но Жуков оборвал его:

— Я-то маршал Советского Союза. К тому же еще и Первый заместитель Верховного Главнокомандующего Красной армии товарища Сталина. Наконец, я являюсь Главнокомандующим группы войск на территории советской зоны оккупации и Главноначальствующим по управлению Германией от СССР! А ты кто такой? Ты почему не представился мне по приезде в Германию? Почему не доложил, с какой целью прибыл сюда? Ты на каком основании арестовываешь подчиненных мне офицеров и генералов? Немедленно освободить всех. Через три часа чтобы духу твоего здесь не было! Сам не уберешься, выгоню силой. Пошел вон!