Ольга Гурьян - Обида маленькой Э

Маленькая Э закрыла лицо рукавом и шепнула:

— Люблю.

— Так иди сюда, я тебя угощу.

Маленькая Э спустилась со ступеньки, вздохнула и сказала:

— Сласти едят только в большие праздники. Четыре раза в году. Не каждый раз. Иногда нет.

— Вот как? А я этого и не знал. Но подойди сюда, не бойся. Kaк тебя зовут?

— Маленькая Э.

— А меня по утрам зовут Цзинь Фу.

— А как зовут вас вечером, господин Цзинь Фу?

— То так, то иначе. То крысой, то собакой. Но какой же я господин? Видишь, у меня дыры на локтях. Даже не заплаты, как у тебя. Мы с тобой из одной семьи.

— Нет! — сказала Маленькая Э.

— Да! — возразил Цзинь Фу. — Среди четырех морей все люди братья. Черноволосые, безбородые — китайский народ. Так что можешь меня звать старшим братцем.

— Слушаю, старший братец Цзинь Фу, — сказала Маленькая Э и подошла ближе.

— Так когда же люди едят сладости?

— Под Новый год едят, — сказала Маленькая Э и загнула один палец. — В пятый день пятого месяца едят такие треугольные рисовые пирожки, завернутые в листья тростника. Потом в седьмой день седьмого месяца тоже праздник. А в девятый день девятого месяца едят круглые лунные пирожки.

— Молодец, — сказал Цзинь Фу. — Всё ты знаешь, — и протянул ей большой кружок засахаренной моркови. К сахару прилипло золотистое куриное перышко.

— Это для красоты? — спросила Маленькая Э.

— Для сытости, — ответил Цзинь Фу, осторожно снял перышко и спрятал его в карман.

Маленькая Э засмеялась шутке, надкусила морковь и сказала;

— А я вас сразу узнала! Вы в красной тележке ехали из Ханбалыка, а мы шли по дороге. Я вас знаю, знаю!

— Кто же я? — спросил Цзинь Фу. и пытливо посмотрел прямо в глаза Маленькой Э.

Но она смутилась, потрогала липким от сахара пальцем его колено и сказала:

— Я не знаю. А кто вы?

— Я и сам не знаю, — ответил Цзинь Фу и сделал страшные глаза, но Маленькая Э поняла, что он просто играет с ней. Глаза его были не страшные, а круглые и смешные. Маленькая Э рассмеялась и совсем расхрабрилась.

— Право же, я не знаю, — повторил Цзинь Фу и сам засмеялся. — Что со мной было, перестало быть, и что я умел, тому разучился и теперь я не я, и я не знаю, кто я, и ты тоже не знаешь.

— Я знаю, — сказала Маленькая Э. — Вы мой старший братец и я вас очень люблю и уважаю. А кто были эти господа во дворе? У одного такой страшный голос, а у другого такие густые брови!

— Это все мои братья, — ответил Цзинь Фу. — Со страшным голосом — это Лэй Чжень-чжень, Грохочущий раскат грома. Стоит ему взмахнуть рукавом, и тотчас все враги упадут мертвыми. Стоит топнуть ногой, и рушатся стены городов. С густыми бровями — это Хэй Мянь — Темное лицо — хранитель большого сундука. В этом сундуке все драгоценности императоров, полководцев и прекрасных дам. Но поверх них лежит почтенная одежда счастья, вся в пестрых заплатках. Кто ее наденет, сперва испытает много горестей, но в конце концов ждет его все, что он пожелает.

— Хотела бы я надеть такую одежду, — сказала Маленькая Э и слизнула с пальцев последние капельки сахара.

— Ты и так в ней ходишь, — ответил Цзинь Фу, но тут его позвали. Он вскочил и убежал.

Маленькая Э поднялась наверх. Сюй Сань уже проснулась.

— Я только что встретила моего старшего братца, — сказала Маленькая Э. — И у него еще много братьев, и все они удивительные волшебники.

— У тебя нет никаких братьев, — ответила Сюй Сань. — Что это ты выдумываешь? Какие могут быть волшебники в придорожной гостинице, куда я принесла тебя ночью, когда ты спала? А сейчас нам время идти дальше. Поедим и пойдем.

Но едва они вышли за городские ворота, как одна за другой начались необычайные встречи.

Ежегодный праздник и ярмарка в местном монастыре — большое событие в жизни окрестного населения. Не только из деревень, из всех ближних и даже из некоторых отдаленных городов стекаются в монастырь богомольцы. Кто вымолить себе долголетие, здоровье, внучат, хоть немного удачи. Кто купить сыну игрушку, а жене сережки. Но самое главное — полюбоваться удивительными зрелищами.

Конечно, Сюй Сань не смогла отказать Маленькой Э, которая смотрела на мать умоляющими глазами. Да и сама она, хоть и плохо себя чувствовала и сердце у нее болело от тяжелой заботы, все еще была молода, и ей тоже хотелось немного развлечься и забыться.