Ольга Гурьян: Обида маленькой Э

В последнее мгновение перед казнью, когда невинная жертва уже стояла на коленях и палач снял кангу с ее шеи, потрясенные зрители, содрогаясь, услышали вопли Доу Э:

— Когда меч отрубит мою голову, ни одна капля моей горячей крови не оросит землю, а подымется вверх по белому флагу. В середине лета снег покроет мое тело.

Веселая, легкомысленная Юнь-ся вдруг вскрикнула:

— О! Это невыносимо слышать! — и, зарыдав, забилась головой о доски скамьи.

На столе слабо мерцает светильник. Около него груда судебных дел. Бывший школяр Доу теперь важный сановник, присланный императором проверить приговоры провинциальных судей. Невидимая ему, в комнату входит тень Доу Э.

Ее лицо белое, как известь, красное пятно крови темнеет меж бровей. Из-под каждого уха свисают, тихо шевелясь, пучки длинной белой бумаги, какую приносят в жертву на могилах. Опущенные, неподвижные руки прижаты к телу, рукава свисают до полу.

Духи погибших насильственной смертью слабы, как паутина. Ветром их носит, вихрем их крутит — ни выпрямиться, ни остановиться. Тень Доу Э трижды быстро закрутилась у входа, и будто движением воздуха понесло ее вокруг сцены, беспомощное тело согнуто под крутым отвесным углом, бумажные ленты, белые рукава метут пол. Так скользнула она к столу и погасила светильник.

Фитиль моргнул и погас. Судья Доу снова зажег свет — поверх кипы бумаг дело Доу Э. Он снова откладывает это старое дело, и снова тень гасит светильник. И, когда светильник погас в третий раз, судья увидел тень Доу Э.

Торжественным решением судьи заканчивается трагедия.

— Чжана Люйцза казнить на рыночной площади. Судью, несправедливо решившего дело, лишить чинов и дать ему сто палок. Аптекаря, продавшего яд, обезглавить!

Оркестр заиграл «Вэй Мэнся» — конец спектакля.

Сюй Сань подняла заплаканное лицо и сказала:

— Доу Э отомщена, и честь ее восстановлена, но она мертва. Как это грустно! Неужели должна кончиться жизнь, прежде чем исправится несправедливость? И где судья, который отомстит за наши обиды?

Гуань Хань-цин посмотрел на нее и тихо проговорил:

— Наши обиды так многочисленны, одному человеку отомстить не под силу. Если бы поднялась вся страна… Может быть, всего через сто лет… Может быть, внуки Маленькой Э.

Все посмотрели на Маленькую Э, а она встала, оправила ладонью платье и сказала серьезно и деловито:

— Об этом не беспокойтесь! У меня будет очень, очень много храбрых сыновей и внуков. Они отомстят.