Гарольд Лэмб - Омар Хайям. Гений, поэт, ученый

– Йах, ходжа имам, – обратился к нему один из его учеников, – о учитель, какая польза нам от изучения пути, по которому движутся звезды? Луна дает нам меру наших месяцев, как повелел нам наш господин Мухаммад, да пребудет он с миром! Солнце дает свет. Но какой толк следить за звездами?

Учитель Али задумчиво кивнул. Он носил зеленый тюрбан, поскольку совершил паломничество в Мекку; он аккуратно подрезал свои седые усы, и его стройная худощавая фигура напоминала столб, на который крепился шатер. Он никоим образом не верил в астрологические предсказания, но, так как султан и все вельможи полагались на них, он старался не выказывать своего отрицательного отношения.

– И все же, учитель, – упорствовал ученик, – разве можно сомневаться в совершенной недостоверности утверждения, будто планета Меркурий [14], хоть и названа так греками и по-гречески означает «ртуть», влияет на движение ртути, в то время как Солнце якобы влияет на золото, а Луна – на серебро? Я… я слышал, так говорят.

Нельзя было исключить вероятность того, что Великий визирь, который покровительствовал учителю Али, направил своего шпиона под видом одного из учеников, дабы удостовериться в отсутствии контактов Зерцала Премудрости с неверными или применения им черной магии.

И Али считал таким шпионом именно Омара. По крайней мере, этот юноша мог им быть. Во-первых, Омар сам пришел к нему, проделав весь путь пешком из Нишапура. Он сказал тогда, что желал бы учиться у самого знаменитого ученого-математика. Странно, но Омар упорно утверждал, будто у него совсем нет покровителя. Во-вторых, этот юноша с телом воина и неукротимой энергией льва на охоте учился вовсе не для того, чтобы самому стать учителем. Зачем же тогда он захоронил себя здесь, в уединении, на краю солончаков?

Тщательно продумав свой ответ, мастер Али заговорил бесстрастным голосом:

– Премудрый Абу Рейхан Бируни в первой главе своего трактата по астрологии называет изучение звезд наукой и говорит, что предсказание хода политических событий, изменений в благосостоянии городов, знатных и простых людей есть особое применение и использование этой науки. Так, вы можете добиться совершенства в изучении звезд, но не стать прорицателем, вы не сумеете ничего предсказывать без совершенного знания звезд.

Ученик проникся сказанным и с головой ушел в работу. Он выискивал, правда пока безуспешно, в книгах учителя некую тайную формулу, которая позволила бы ему получить золото.

– В «Ал магесте», – заметил он робко, – написано, что влияние Солнца на золото является самоочевидным, поскольку огонь или жар есть суть Солнца, и… и огонь – единственное средство приближения к сути и природе золота. Если сущность огня можно было бы сконцентрировать…

– В печи… – поддакнул его товарищ.

– …достаточной силы, – глубокомысленно добавил старший ученик.

– Это, – перебил их учитель Али, – является космографией, имеющей дело с природой астрономических и земных тел. Космография никогда не может стать точной наукой, подобной математике. Разве правоверный станет сомневаться, что премудрый Аллах, когда создавал внешний огонь и внутренний воздух, окружающий воду, в свою очередь окутывающую всю неподвижную сферу нашего мира, также создал и золото, которое сейчас находят в пределах земли? Какой истинный правоверный почувствует себя настолько лишенным мудрости, дабы попытаться заново создать то, чем Аллах уже наделил нас?

– Истинно… истинно, – забормотали ученики.

Учитель Али чувствовал себя совершенно уверенно, произнося эти слова. И Великий визирь, и сам султан уже не раз убеждались, что, несмотря на утверждения множества шарлатанов, будто они владели некой тайной, ни один из них все же не в состоянии был добыть золото из других материалов.

Али тайком поглядел на Омара, который, слушая их спор вполуха, водил пером по листу бумаги, лежавшей на дощечке. Единственный среди учеников Али, Омар иногда работал над своими записями во время дискуссий, происходивших в классной комнате.

Сначала учитель Али решил, что Омар делает заметки для памяти. Потом он задумался, а не могли ли записи этого юноши предназначаться для глаз Великого визиря султана. Похоже, Омар хранил и прятал заметки в запирающемся сундуке из сандалового дерева рядом со своей стеганой подстилкой для сна.

Внезапно вскочив на ноги, старый математик стремительно приблизился к своему ученику и взглянул на лист бумаги. Он увидел чертеж двух кубов, разделенных многими линиями, и множество цифр вокруг.