Михаил Иманов - Звезда Ирода Великого.Ирод Великий

Не в самой смерти Потина была трудность, а в том, что могло за этим последовать: возмущение народа и войска, может быть, война. Но после победы над самим Помпеем Магном любая война казалась Цезарю делом, не стоящим особых усилий, тем более в этой стране.

Решив завтра же попытаться переговорить с молодым царем наедине, а если это не получится, вызвать Потина на резкость, обвинить в измене и взять под стражу, Цезарь лег в постель и закрыл глаза. Но уснуть ему не удалось, в дверь постучали, и в комнату вошел центурион (один из ветеранов Цезаря), сказал, что его хочет видеть Аполлодор Сицилийский.

— Аполлодор? — сев на ложе, переспросил Цезарь, — Разве он в Египте?

Это имя Цезарь хорошо знал. Аполлодор был римским гражданином, уже не меньше двух десятков лет служившим при дворе Птоломея Авлета и достигшим при нем высокого положения. Последние несколько лет он был ближайшим советником царя и его посланником в Риме. Там его и встречал Цезарь. Тогда Аполлодор показался Цезарю человеком разумным и решительным — он вел переговоры со знанием дела, достойно и умело. По одним слухам, дошедшим до Цезаря, после смерти царя и последовавших за этим событий Аполлодор вернулся на родину, в Сицилию. По другим — он был зарезан на улице неизвестными.

— Проведи его ко мне, — велел Цезарь центуриону.

Центурион кивнул, но остался на месте.

— В чем дело, Аррий? — нетерпеливо спросил Цезарь. — Или ты не понял…

— Я понял, император, — ответил центурион, помявшись, — но…

— Да говори же!

— Мешок, — неожиданно выговорил центурион. — У него мешок.

Цезарь поморщился:

— У кого мешок?

— У него… — Центурион вздохнул. — У этого… Аполлодора.

Наконец выяснилось, что Аполлодор подошел к караульным с большим мешком за спиной и сказал, что ему срочно нужно увидеться с императором. Когда центурион Квинт Аррий спросил его, что это за мешок, и потянулся к нему, Аполлодор резко отстранил руку центуриона, заявив, что если кто-нибудь из них только дотронется до мешка, то гнев Цезаря падет на голову дерзнувшего. Он проговорил это так убедительно, что Квинт Аррий решил не принимать никаких действий, а доложить обо всем Цезарю.

— Мешок большой, обвязанный ремнями, — в конце своего объяснения сообщил центурион, будто это последнее имело в данных обстоятельствах важное значение.

Цезарь улыбнулся:

— Не беспокойся, Аррий, проводи его сюда.

— С мешком? — все же уточнил центурион озабоченно.

— С мешком, — подтвердил Цезарь.

Вскоре за дверью послышались тяжелые шаги и шумное учащенное дыхание, а через несколько мгновений в комнату скорее ввалился, чем вошел Аполлодор Сицилийский с большим мешком за спиной. Лицо его лоснилось от пота, спутанные волосы прилипли ко лбу. Он шумно дышал и виновато смотрел на Цезаря.

— Прости, император, что я позволил себе… — начал было он, но Цезарь остановил его движением руки и, скрывая усмешку, произнес:

— Приветствую тебя, благородный Аполлодор!

«Благородный» Аполлодор, осторожно пригнувшись,

положил свою ношу на пол, оглянулся на дверь, где в проеме все еще возвышалась массивная фигура центуриона.

— Все в порядке, Аррий, — кивнул Цезарь, — ты можешь идти.

Когда дверь закрылась, он вопросительно посмотрел на Аполлодора, а тот, нагнувшись над мешком, развязал ремень. Мешок раскрылся, и… перед Цезарем предстала девушка необыкновенной красоты. Он увидел это сразу, хотя в комнате стоял полумрак: тонкая, гибкая, с выразительным и одновременно нежным лицом, девушка молча, с улыбкой смотрела на Цезаря — с восхищением и любопытством.

— Император, — торжественно проговорил Аполлодор, — позволь представить тебе царицу Клеопатру.

Все еще не пришедший в себя Цезарь пробормотал:

— Приветствую тебя… — и остановился, не в силах продолжить.

Клеопатра сказала, чуть склонив голову набок:

— Я таким тебя и представляла, великий Цезарь, герой галльской войны, победитель при Фарсале, мудрый властитель Рима. Я счастлива, что могу видеть тебя. Позволь до тебя дотронуться?

Смущенный Цезарь только пожал плечами (смущение было ему незнакомо, а потому получилось особенно глубоким), а Клеопатра подошла к нему и легко дотронулась своими нежными пальчиками до его руки у локтя.

Чтобы не молчать, с трудом оторвавшись от созерцания Клеопатры, Цезарь повернулся к Аполлодору:

— Как ты решился на такое? Как вы добрались сюда без охраны? Вас могли схватить по пути.