Юлия Андреева - Палач, сын палача

Допрос проходил в обычной атмосфере, горели свечи, приятно полыхал огонь в камине. Густав Офелер приготовил инструменты пытки и, разложив их на специальном вышитым крестом полотенце, встал рядом с Филиппом Бауром, ожидая дальнейших приказаний.

На самом деле было глупо показывать инструменты жене судебного исполнителя, которая ни один раз в своей жизни видела эти иголки и крючья, точно такими же вещами пользовался ее муж, и она могла назвать их по памяти.

Кроме того, Магдалина Бэка была молодой и сильной, а ее муж, на долю которого пришлась участь арестовывать свою благоверную, успел нашептать ей на ухо, чтобы она держалась молодцом. Так как бургомистр приказал проводить обычное дознание и, если она все выдержит, ее отпустят на свободу, а он Йохан Бэка подарит ей шелковое платье и пару туфель, которые она давно просила у него.

Когда с арестованной снимали платье, воспользовавшись возникшей паузой, Бэка слегка приоткрыл дверь в пыточную камеру, поймал взглядом стоящего за Магдалиной Филиппа и показал ему увесистый кошелек. Немного смущенный таким поворотом дела, Баур вышел к своему подельнику, велев Офелеру приготовить испытуемую. После чего, коротко переговорив с трясущимся от страха Йоханом Бэка и уверив его в том, что он обойдется с Магдалиной по-христиански, Баур вернулся к своим обязанностям.

Поскольку подозреваемая упорствовала, настаивая на своей невиновности, Баур был вынужден, взяв зажженный факел, сунуть его к лобку женщины, моментально отведя его в сторону. Волосы вспыхнули, а Магдалина вскрикнула от ужаса. Впрочем, ожога не получилось. Филипп старался не смотреть на красивое тело юной Магдалины, думая над тем, что именно он должен делать, чтобы та выдержала его смену и не оговорила себя. С другой стороны, он не мог не думать о своей собственной жене и дочке, которых другой палач мог и не пожалеть. Опалив волосы в подмышках дамы и опять поздравив себя с тем, что не нанес увечий, за которое пришлось бы отвечать перед ее мужем, Филипп подошел к судье, прося у него разрешения не срезать волосы Магдалины.

К сожалению, проводивший допрос Иероним Тенглер не позволил оставить на голове испытуемой ни одного волоска, так что Филиппу пришлось сначала аккуратно срезать волосы ножницами, а затем, предупредив Магдалину, чтобы она не боялась, облил ее голову спиртом и поднес к ней факел. На несколько секунд голова фрау Бэка превратилась в факел, но Филипп тот час затушил пламя.

Как обычно, для палача время в пыточном зале шло быстро. Баур дважды отходил от подследственной, для того чтобы промочить горло, каждый раз возвращаясь на свое место.

Он уже зажимал в тисках ее большие пальцы, умудрившись не повредить их при этом, и подвешивал ее за связанные за спиной руки. Подняв Магдалину к прокопченному потолку, он резко отпустил винт, так что женщина полетела вниз. Но не успела Магдалина коснуться пола, как Баур снова схватился за винт, и она повисла, вопя от боли и теряя сознание.

Два взлета и два сокрушительных падения – как будто достаточно? Он вопросительно поглядел на судью, ожидая приказа остановиться.

Похоже, истязаний действительно было предостаточно. Ему разрешили развязать госпожу Бэка, вправив ей суставы. Взмокнув и чувствовав себя уставшим после пытки, Филипп попросил подменить его Офелеру, которому, как медику, было привычнее, нежели Бауру вправлять всевозможные вывихи. Подойдя к двери, за которой стучал зубами от страха и радости за мужество своей супруги Йохан Бэка, Филипп устало улыбнулся ему, протягивая руку. Мужчины обменялись рукопожатиями. После чего Бэка вручил Филиппу обещанный кошелек. Судья утомлено поднялся со своего места, разрешая писарю написать, что Магдалина Бэка полностью оправдана и дело закрыто.

Довольный таким исходом дела бледный и взволнованный Офелер подошел к пострадавшей, желая оказать ей необходимую медицинскую помощь и сократить страдания.

В этот момент все услышали истошный вопль Магдалины, которая, увидев приближающегося к ней нового судебного исполнителя, решила, что пытки будут продолжены, и от страха признала себя ведьмой.

Не поняв до конца, что произошло, Филипп Баур бросил кошелек в руки убитого горем мужа, устремившись к судье и заверяя на ходу господина Бэка, что он сейчас все уладит.