Фаина Гримберг - Княжна Тараканова

Конечно же, нельзя вставать на пути такого человека, как Екатерина, когда служит подобной правительнице такой человек, как Алексей Орлов! Но Михал Доманский не знал, что это именно так!..

Каков поп, таков и приход – говорится по-русски. Орлову служат авантюристы, куда более разумные, нежели Михал и Елизавета, хотя и одержимые меньшими претензиями. Один из них должен войти в сношения с дочерью покойной императрицы, все равно, кем бы ни была эта женщина, подлинной дочерью или мнимой дочерью. Человек, выполняющий поручение Орлова, – Осип Рибас, сын барселонского кузнеца, переселившегося в Неаполь, бывший в неаполитанской службе, по каким-то причинам бежавший из Неаполя, явившийся к Орлову в Ливорно, принятый уже на русскую службу, исполняющий важные поручения Орлова и в будущем – основатель города Одессы!

От императрицы Екатерины уже получено письмо с ясными словами: «…поймать всклепавшую на себя имя во что бы то ни стало!..» Екатерина тоньше Орлова, это уж, конечно! Она не объявляет, что убьет претендентку, кто бы та ни была, даже и подлинная дочь покойной Елизаветы Петровны. Нет, Екатерина сразу все ставит на свои места: претендентка – самозванка и потому должна быть арестована!..

А между тем… канцлер Российской империи, граф Никита Иванович Панин, распространяет, как бы мимоходом, небрежно, мнение о претендентке, как о «побродяжке», как он ее называет, на которую не стоит обращать внимания. На самом же деле Екатерина понимает, что обращать внимание следует на всех: на измученного заточением и почти потерявшего человеческий облик Ивана Антоновича, на молодую невестку, на Пугачева, на неизвестную женщину из Италии и даже на Антона Асланбекова, армянского купца, выдававшего себя за императора Петра III!.. [82]

…Опять море. Качка. Морская болезнь. Какая-то очень синяя, темно-зеленая вода, с какой-то, почему-то противной, белой пеной… Лежала в каюте, отвернувшись к стене и закрыв глаза… Опять Михал укрывал ее, теперь своим плащом…

– Нет, – прошептала она, – я плохая…

Она шептала, как ребенок. Да она и не была взрослой, нет, не была женщиной, была ребенком, маленькой девочкой…

Уже в Барлетте он прочел в газетах о ней, что она вовсе не та, за кого себя выдает, что в Рагузе она пыталась соблазнять городских советников… Ему это показалось только забавным. Что она не та, за кого себя выдает, он и без того знал, а в рагузских ее любовников не верил, ведь она всегда была у него на глазах. Когда ей было изменять ему?!. Он показал ей эти газеты и смеялся. Она сказала то, что надо было сказать:

– Когда бы я могла изменять тебе? Я ведь все время была у тебя на глазах…

Когда он ушел из комнаты, она заперлась и долго плакала. Он вернулся, стучался в дверь, она не открыла, потом все-таки открыла. Он подумал, что обидел ее, показав ей газеты, и теперь попросил прощения. Она проговорила сквозь плач, что вовсе на него и не сердится, не имеет права сердиться… Она поцеловала его и сказала, что плохо себя чувствует и хочет отдохнуть. Он снова ушел, а она снова плакала, тихонько…

Она плакала, потому что ей приходилось лгать ему!..

Русский флот крейсировал в Средиземном море. Под флагом старшего флагмана, контр-адмирала Сэмюэля Грейга. Затем флот стал на рейде близ итальянского города Ливорно. В распоряжении Орлова имелись огромные денежные средства, предоставленные императрицей. При помощи этих средств он должен был вести военные, дипломатические и прочие дела, кого-то подкупать, кому-то платить… Он набирал в русскую службу иностранцев и по представленной императрицей власти производил в чины до штаб-офицерского. Русский флот нуждался в иностранных матросах и офицерах. Несмотря на одержанные на море победы, русские не могли сделаться морским народом, они побаивались воды…

Денег у Орлова было много. Он держал открытый дом. Обеды его проходили шумно, вино лилось, что называется, рекой. За стол садилось до полусотни человек, среди которых особенным уважением гостеприимного хозяина пользовались находившиеся в Ливорно англичане: генеральный консул, сэр Джон Дик, оказывавший Российской короне различные услуги во время войны с великой империей турок и награжденный по ходатайству Орлова российским орденом, Аннинской лентой, и довольно известный многим, чудаковатый Монтэгю Уортли. Впрочем, граф Орлов жил то в Ливорно, то в Пизе, где жить было веселее, чем в Ливорно, потому что проще было встретить красивых и дорогих продажных женщин…