Вашингтон Ирвинг - Жизнь Магомета

Охваченные паникой, мусульмане повернули назад и обратились в бегство. Тщетно Магомет призывал их как начальник и взывал к ним как пророк, — каждый думал о своем собственном спасении и о том, как бы выбраться из этой страшной долины.

Все казалось потерянным, и некоторые, недавно и насильно обращенные в ислам, невольно обнаруживали восторг, предполагая, что счастье отвернулось от пророка.

«Клянусь небом! — вскричал Абу Софиан, смотря на бегущих мусульман. — Ничто не остановит их, пока они не добегут до моря».

«А, — воскликнул другой, — настал конец волшебной силе Магомета!»

Третий, лелеявший в глубине души жгучее желание отомстить за смерть своего отца, убитого мусульманами в битве при Ухуде, во время общего смятения убил бы пророка, если бы несколько преданных последователей не окружили и не защитили его. Сам же Магомет в порыве отчаяния, пришпорил и направил своего мула прямо на неприятеля; но ал-Аббас схватил узду и удержал его от верной смерти, испустив в то же время крик, огласивший все долины. Ал-Аббас отличался необыкновенно сильными легкими и в этот критический момент спас армию. Мусульмане ободрились, услыхав хорошо знакомый голос, и, видя, что их не преследуют, вернулись на поле битвы. Неприятель спустился с высот, и в ущелье произошло кровопролитное сражение. «Огонь запылал!» — воскликнул Магомет с восторгом при виде блеска оружия и сверкания копий. Затем, нагнувшись с седла и взяв полную горсть пыли, он бросил ее в воздух в сторону неприятеля. «Да смутятся лица ваши, да ослепит вас эта пыль!» — воскликнул он. И они ослепли по его слову и бежали в беспорядке, говорят мусульманские писатели, хотя их поражение можно приписать скорее перевесу сил мусульман и воодушевлению, вызванному восклицанием пророка. Малек и такифиты искали убежища в отдаленном городе Таифе, а остальные удалились в лагерь в долине Аутас.

Магомет, оставаясь в долине Хунайн, послал Абу Амира с большими силами атаковать лагерь. Хавазины храбро защищались. Абу Амир был убит, но племянник его, Абу Муса, сделавшись главнокомандующим, одержал полную победу, нанеся большой урон неприятелю. В лагере им достались богатая добыча и много пленных вследствие неразумного распоряжения Малека ибн Ауфа, который, вопреки умному совету ветерана Дораида, загромоздил место стоянки семьями союзников с их пожитками, стадами и табунами.

Здесь, кстати, стоит упомянуть о дальнейшей судьбе Дораида, этого старого воина пустыни. Пока мусульманские отряды, рассеявшись по лагерю, хлопотали о захвате добычи, один молодой сулеймит, Рабиа ибн Рафи, заметил верблюда с носилками на спине и погнался за ним, думая найти на носилках какую-нибудь красавицу. Догнав верблюда и отдернув полог, он увидел старика Дораида, которого можно было принять за скелет. Рассерженный и разочарованный, Рабиа замахнулся на старика мечом, но оружие переломилось. «Твоя мать, — презрительно сказал старик, — дала тебе негодное оружие; ты можешь за моим седлом найти хорошее».

Юноша воспользовался его саблей; но когда он вынимал ее из ножен, Дораид, заметив, что он — сулеймит, воскликнул: «Передай своей матери, что ты убил Дораида ибн Симма, который во время войны оказал покровительство многим женщинам ее племени». Слова эти не произвели на юношу никакого впечатления, и он раскроил череп ветерана его же саблей. Когда Рабиа, вернувшись в Мекку, рассказал своей матери об этом убийстве, та с упреком сказала ему: «Ты действительно убил благодетеля нашего племени. Три женщины из твоей семьи были освобождены из плена Дораидом ибн Симмой».

Абу Амир, вернувшись с победой к Магомету, торжественно выставил добычу, захваченную в лагере, и женщин и детей, забранных им в плен. Одна из пленниц пала к ногам пророка и умоляла его о помиловании, называя себя его молочной сестрой, ал-Шимой, дочерью кормилицы его, Халемы, которая воспитала его в Саадитской долине. Магомет напрасно старался узнать по ее поблекшим чертам блестящую товарку своих детских игр, но она обнажила спину и показала ему рубец на том месте, где он из шалости укусил ее, когда был еще ребенком. Тут уже он, не сомневаясь больше, отнесся к ней ласково и предложил ей или остаться у него под его защитой, или возвратиться домой к родным.

Мусульмане были в недоумении, как им поступить с пленницами. Можно ли жениться на замужних женщинах, не впадая в прелюбодеяние? Откровение Корана разрешило затруднение. «Вы не должны жениться на свободных замужних женщинах, — гласит оно, — пока правая рука ваша не обратила их в рабство». Согласно с этим правилом, все женщины, взятые в плен, могут стать женами тех, кто завладел ими, хотя бы они и были замужние. Победители при Хонейне не замедлили воспользоваться этим правом.