Дорис Лессинг - Шикаста

— Вы измеряли вибрацию колонны с какой-то целью? — спросил я наконец гигантов.

— Да.

— Заметили отклонения?

— Да.

— Имеете какое-либо представление о характере этих отклонений? — Конечно же, меня волновали происки планеты Шаммат. От того, что я узнаю, зависит планирование будущего, но даже выискивая возможность перевести разговор на Шаммат, я понимал, что тема эта пока что отдаленная, второстепенная. Поняв, что надо действовать безотлагательно, я преодолел слабость, выпрямился, уверенно глядя на гигантов.

— Нам сказали, что прибудет посол Джохор и что мы должны подготовиться к кризису.

— И всё?

— И всё.

— Значит, сейчас они еще больше боятся, что противник перехватит информацию, чем когда я отбывал, — произнес я с некоторым ожесточением, переводя взгляд с одного гиганта на другого.

Слова «противник» они как будто не заметили. Как будто я его и не произносил. Я понял, что эта слабость является результатом нашего недочета.

Даже сообщая о недостатке, причем существенном, я не могу не отметить, сколь выдающимися качествами обладала эта раса, гиганты, вскоре прекратившая существовать, по крайней мере, в своем прежнем виде. И дело не в их физическом облике, не в силе или величине. Работал я с крупными расами и ранее. Размеру не всегда сопутствуют иные качества. В гигантах же было нечто незабываемое, какое-то величие и великодушие, масштаб и широта понимания, превосходящие все встреченное мною ранее у других видов. Необъятная сдержанность их соответствовала необъятной тишине, окутывавшей этот город. Тихая сдержанная сила служения всему лучшему, что существует и что может появиться. Зоркие глаза их задумчивы, наблюдательны, красноречиво повествуют о сцеплении с силами, намного превосходящими те, о которых может лишь мечтать большинство иных существ. Нет, конечно, и аборигены Роанды производили весьма сильное впечатление, и в их глазах отражались ум, наблюдательность и бездна доброго теплого юмора. Но здесь я встретился с чем — то намного большим. Я смотрел в их лица и чувствовал отзвук, созвучие, резонанс. Я физически ощущал лучшее, чем обладал Канопус. Я понимал, что где эти существа, там справедливость и истина — проще не скажешь, не помыслишь.

— Тебе, пожалуй, нужен отдых? — спросил один из них.

— Нет, нет! — закричал я, пытаясь внушить им, насколько важно то, о чем мы говорим. — Нет, я должен немедленно с вами переговорить, доложен рассказать вам, хоть даже и здесь, прямо сейчас, и вы расскажете это всем!

Я увидел, что они поняли наконец, что происходит нечто ужасное. И еще раз убедился в их внутренней силе. Взаимопонимание между ними не нарушалось ни на миг. Гигантам ни к чему было обмениваться взглядами, жестами, многозначительно поджимать губы, кивать головами.

Мы стояли на перекрестке улицы и бульвара, который мягко сворачивал в сторону, к группе больших белых зданий.

— Лучше собрать Большую Десятку, — сказал один из гигантов и тут же отправился в направлении этих зданий, шагая так быстро и таким широким шагом, что фигура его на глазах уменьшалась согласно законам перспективы и пропорции между человеком и окружающей его средой.

— Меня зовут Джарсум, — представился оставшийся гигант и повел меня в том же направлении, умеряя шаг, сообразуясь с моими физическими возможностями. Видно было, что ему не впервой шагать рядом с аборигеном, из чего можно было заключить, что межвидовое общение на Роанде процветало.

Мы подошли к отмеченным мною ранее белым зданиям, и я убедился, что, несмотря на свои внушительные размеры, они не действовали на зрителя подавляюще. Внутри я, однако, испытал некоторую неловкость, ибо мебель в зале, куда меня ввел Джарсум, была рассчитана на гигантов, до сидений стульев мне трудно было бы дотянуться подбородком. Джарсум тотчас использовал какой-то прибор для передачи указаний, чтобы для меня подготовили в одной из самых маленьких комнат стол, стулья и кровать, рассчитанные на туземца. Но даже в самой маленькой комнате мебель эта выглядела комично, теряясь в громадном объеме помещения.

Зал же, в который мы прибыли, использовался для конференций. Вскоре туда вошли десять гигантов, рассевшихся на полу. Для меня подготовили штабель каких-то тряпок такой высоты, чтобы голова моя оказалась на одном уровне с головами гигантов. Они молчали, предоставив мне возможность начать речь. На лицах их читалась озабоченность, но не более того. Я оглядел эти величественные физиономии и подумал, что никто полностью не защищен против шока и что нужно раскрывать тему постепенно, шаг за шагом.