Владимир Буртовой - Щит земли русской

— Скажи, добрый человек, что за новость принес кагану спешный вестник, только что бывший у Белого Шатра?

Самчуга на всякий случай оглянулся — близко ли стоят кагановы нукеры? — потом, почти шепотом, ответил:

— Сильная дружина вашего князя по реке на лодиях спустилась к городу Родне и вошла в тот город. Туда же и кочевые по реке Роси торки сошлись всей силой. Каган страшится, как бы то войско да не начало нападать на его стан со спины. А еще он страшится, что каган урусов скоро со всей дружиной подступит к вашему городу, тогда быть крепкой сече…

«Вона как! — обрадовался Михайло. — Стало быть, князь Владимир уже принял меры к изгнанию печенегов с земли Русской! Это воеводе Радку будет в радость узнать».

— Скажи мне, не думает ли каган уходить в степи? — И еще несколько монет исчезли в ладони Самчуги.

Самчуга искоса глянул в сторону каганова шатра, ответил:

— О том и спорят теперь князья. Отсылая меня к вам, каган созвал в шатер князей узнать их совет, а поступить, как сам порешит. Мне же известно, что иные князья хотят уйти, другие хотят стоять здесь до конца вашей жизни. Чей верх возьмет? — Самчуга тут же торопливо отошел: к русичам приближались три нукера, делая знаки следовать на зов повелителя степей.

Крики у холма оборвались разом: появился Тимарь и хромоногий старик — князь Уржа, как понял Михайло из рассказа толмача. Когда русичи остановились неподалеку, Самчуга перевел слова кагана:

— Я проверю, правду ли вы говорили здесь. Я пошлю своих мудрых людей в вашу богом проклятую крепость. Их поведет князь Анбал, внук великого Кури! — последнее пояснение Самчуга явно добавил от себя, чтобы урусы знали, кто к ним отправится разгадывать великую тайну Белгорода.

Старик Уржа прохромал по ковру и остановился перед Михайлой в двух шагах.

— Мы пойдем в вашу крепость, — шептал, не вставая с колен, из-за спины Уржи толмач. — И горе будет вам, упрямые урусы, если ноги зря покроются пылью вашего города. Запомни это, знатный урус. И подумай еще раз, зря ли стоит войско великого кагана перед стенами? Не пожалеть бы потом, с жизнью прощаясь.

Черные глаза старика за густой сеткой морщин светились злобой.

Михайло пересилил взгляд старика своим непреклонным взглядом, степенно поклонился кагану и отступил к своим сотоварищам. За спиной тяжело вздохнул сотенный Ярый.

Постоянное, не осознанное еще до конца беспокойство владело Иоанном Торником все последние дни стояния под Белгородом. После неудачного приступа каган Тимарь редко появлялся среди князей да и Торника больше к себе не приглашал. Если же доводилось встретиться, то смотрел задумчиво, скользя взглядом мимо лица грека, будто напряженно пытался что-то припомнить, давно забытое и теперь такое нужное. Торник понимал, что теряет покровительство Тимаря, а без этого покровительства ему не выбраться из печенежской степи.

Душевное волнение рождало беспокойные сны. Были ночи, когда к нему являлся истерзанный до неузнаваемости брат Харитон, брошенный якобы в темный погреб. То сам себя со стороны видел вздернутым на дыбу, а под босыми ногами полыхала страшными огнями углей жаровня, которую палач поднимает все выше и выше… Иоанн вскакивал среди ночи мокрый от пота, выбегал из шатра и торопился остудить горячие ступни в холодной росе. И дышал глубоко, словно хотел вытравить из груди прогорклый копотный смрад только что привидевшегося подземелья.

И вот сегодня он впервые, вновь проснувшись с головной болью, с горечью подумал, что зря дал согласие Харитону навести печенегов на Русь, зря нарушил повеление всесильного императора, погубил младшего василика Парфена…

— Брат Харитон, да жив ли ты в этот час? И что ждет меня, когда сойду я на берег милой отчизны? Почет ли? А может, скользкая намыленная петля? Или страшная темница-яма с голодными хищниками?

Нежданная, странная отправка князя Анбала окончательно расстроила Иоанна Торника. Та легкость, с какой Уржа расправлялся с сильными противниками Тимаря, заставила его призадуматься о собственной судьбе, и не на далекой родине, а здесь, среди чужих людей. Что замыслил он, того и достиг — печенеги вновь принудили князя Владимира заняться бережением своих городов. Но не достиг задуманного печенежский каган! Что получили от этого набега печенежские князья? Крохи, собранные по окрестным селениям, откуда разбежались русские ратаи. Но в землянках ли ратаев собирать золото и драгоценные паволоки? Золото и дорогие камни есть у торговых мужей в Белгороде и в Киеве, да не войти туда никак!