Валентин Рыбин - Закаспий; Каспий; Ашхабад; Фунтиков; Красноводск; 26 бакинских комиссаров

Лесовский посмотрел на своих бойцов, как бы взвешивая - смогут ли они выстоять в схватке с грабителями, и тут же пришла в голову другая мысль: «Какой-то русский к этим курдам затесался, причем, командует всей шайкой... Может быть, это не курды, а нукеры какого-нибудь Ханлар-бека или самого Ораз Сердара выехали в разведку?» И словно в подтверждение мыслям Лесовского, где-то далеко внизу, за пустынным горизонтом, прогремел орудийный выстрел, за ним еще один, и еще.

- Дженг, это не курды, - четко выговорил Лесов ский. - Это белогвардейский отряд. Видимо, они отступают - под Каахка началось сражение.

Орудийная канонада усиливалась с каждой секундой, и этот нарастающий грохот толкнул на решительные действия вооруженных всадников. Из-за чатмы четкой торопливой дробью застучал пулемет, и пули, ударяясь о скалы и рикошетя веером, засвистели, уносясь в пространство. После продолжительной пулеметной очереди вновь наступило затишье, и властный голос опять потребовал сдать оружие. Но это уже была запоздалая угроза. Едва отстучал пулемет, джигиты в ответ открыли ружейную пальбу, и никакая сила остановить их не могла, кроме вновь включившегося в перестрелку пулемета. Новая затяжная очередь заставила Лесовского и его бойцов не только прекратить огонь, но и отползти, ибо пули чиркали по самой верхушке взгорка. Лесовский, прижимаясь к земле, увидел, как ткнулся носом в землю один из джигитов. Лесовский приподнялся, потянулся к нему, но тотчас почувствовал, будто бы его чем-то тупым ударило в предплечье. И сразу из рукава потекла кровь. В глазах заискрилось, во рту стало горько, словно от разжеванной хины. Теряя сознание, Лесовский услышал голос Али Дженга, хотел что-то сказать ему, но никак не мог, не хватало сил шевельнуть губами. Он не чувствовал, как оттащили его в сторону, сняли с него гимнастерку, порвали нательную рубаху и перевязали плечо. Не ведал Лесовский, что враги, держа его джигитов под шквальным огнем, зашли с фланга и залегли в скалах над самым входом в пещеру.

- Ну что, браток, будешь и дальше валять дурака, или сложишь оружие?! - раздался злой, насмешливый голос над самой головой Дженга.

Али Дженг, придерживая одной рукой своего комиссара, другой держал пистолет и выбирал момент, чтобы без промаха выстрелить во врага.

- Еще один ультиматум, браток! - вновь скомандовали сверху. - Если вы действительно красные, то спокойно сложите оружие, ибо мы есть разведка Первого Туркестанского полка!

- Эй, вы, клянусь аллахом, красные мы! - в бессильном отчаянии прокричал Али Дженг. - Мы - партизанский отряд комиссара Лесовского.

- Ладно, бросай оружие и выходи по одному! Малейшее сопротивление - и все будут уничтожены на месте. А ну, выходи!

Джигиты подчинились приказу. Последними, придерживая под руки Лесовского, вышли из пещеры Али Дженг и Бяшим-пальван.

- Ну вот, так бы и давно! - Конопатый джигит в тельпеке и халате подошел к пленникам, разглядывая каждого. - Вроде бы тут кто-то по-русски кричал, где он? Этот, что ли? Ранен, кажется? Ух ты, хорошо мы ему угодили... Что-то физиономия мне его знакома. Как фамилия, приятель?

- Лесовский я, - с трудом выговорил Николай Иваныч и через силу улыбнулся, узнав кушкинского батарейца Русанова. - А ты как тут очутился?.. - И не договорил, вновь впал в забытье...

Наступление Красной Армии началось еще 16 мая, когда, двинувшись со станции Равнина вечером в обход, по барханам, Казанский, Первый Туркестанский, Черняевский полки вышли к станции Анненково, заняли ее и, развернув боевые порядки, пошли на штурм города Байрам-Али. После пяти дней ожесточенных боев город был взят, причем враг понес такие огромные потери, что опомниться уже не мог. Следом за Байрам-Али был освобожден Мерв. Ошеломленный Ораз

Сердар запросил дополнительной помощи у Маллесона и Бичерахова. Британский генерал, видя, что дело плохо, не решился больше вводить в бой свое колониальное войско. На помощь пришли деникинцы: отстранили от командования Ораз Сердара, прислали на его место генерала Савицкого с четырьмя сотнями офицеров и эшелон белоказаков. Но и этих сил не хватило, чтобы остановить наступление Красной Армии. Освободив от врага Теджен и Душак, красные полки повели наступление на Каахка.

Конная разведка Русанова была лишь одним из отрядов, которые в ночь с первого на второе июля, следуя по горам и такырам, обошли Каахка и вышли в тыл белым. Основная обходная группа - Казанский и Туркестанский полки тем временем заняли старую крепость Пештаб и отрезали путь к отступлению противника. Подрывная команда, также выйдя в тыл, занялась порчей железной дороги, чтобы не дать возможности белогвардейцам вывезти со станции свои эшелоны. Точно в назначенный час ударила по позициям врага тяжелая кушкинская артиллерия... Именно это отдаленное уханье орудий и услышали джигиты Лесовского и увидели перед собой красных конников, с пулеметом, приняв их сначала за курдов-разбойников, а потом и за белогвардейцев... Оказались в явном заблуждении и конные разведчики Русанова, повстречав на своем пути вооруженную группу во вражеском тылу. Они-то никак не могли подумать, что это свои. Сначала Русанов тоже принял их за разбойничью шайку, а когда услышал русскую речь, то решил - это вооруженный отряд асхабадских эсеров рядится под красных. Теперь, когда все выяснилось, Русанов, сам перевязывая плечо Лесовскому, вздыхая, приговаривал: